Доброго здоровья всем сюда входящим!
Была замечательная веточка про Ми-4 - верную поршневую машинку. Много ветераны рассказывали о случаях из жизни - и смешных и печальных. Потом на веточку заглянул Вадим Фёдорович Гуторов, бывший командир Ми-4, начинавший летную деятельность с По-2. В 2016-м его не стало, и снова, осиротел форум. Уходят деды-ветераны....
Кому интересно - найдите веточку и почитайте, его, и других ветеранов рассказы, не пожалеете. А я опубликую сюда один из
его очень коротких, но жизненных рассказов.
mi4_35
Старожил форума
Зима 1968, Камчатка, уже комэска.
Упал Ан-2 на юго-востоке Срединного хребта, 30-40 км от Елизово. Пришло сообщение от КО вылетать по поиску и спасению. Полетел, б\м Саня Перевертин, второго не помню. Нашли быстро, увидели люди ходят, но сесть на склон заснеженной сопки нельзя, будет снежный вихрь, опасно. Запросил у командования разрешения на посадку с риском сломать машину, чтобы на наше, уже чёрное место, мой зам - Юрий Дмитриевич Замула, который к этому времени уже здесь крутился, сел. Запрашивал через диспетчеров, дошло аж до ДВУГА в ХБР. Минут через 20 начальник управления Езерский лично разрешил.
Стал садить машину, но садил её глядя не вперёд - там невидно ничего, а назад. Так садил первый раз в жизни. Ну что, завис на склоне - там было буквально несколько травинок, и потихоньку стал снижать машину. Бортмеханик Перевертин открыл дверь, смотрел вниз, определял высоту, только увидел - выскочил, и я уже по нему уверенно посадил.
Вывезли 11 человек. КВСа А-2 при столкновении с горой разорвало пополам, второго выбросило через открывший фонарь и отвалившийся двигатель проехал по нему.
Потом туда летал еще много раз с различными комиссиями.
03.01.2013 12:10
Ветеран ГА:
Зима в Олекминске. Солнышко появляется только на время обеденного перерыва, чтобы проконтролировать своевременность приема пищи. Поскольку за качество пищи Оно не отвечает, претензии предъявить не к кому. В меню - рис со свиной тушенкой и жареный омуль с макаронами. В магазине ничего, кроме печени трески, нет. На все это смотреть нет сил, а уж есть... Но приходится есть. Кто-то вчера в рисе нашел несколько волокон от тушенки. Только такая удача не может повторяться два дня подряд. Берем омуля и совмещаем с рис. свин. туш. (так в меню значится это блюдо). Есть надо. Лететь до Мирного три часа, и до взлета еще час. В Мирном пообедоужинаем плотнее.
К самолету пришли в сумерках. Груз с сопровождающим на месте. Взлетели, подвернули немного вправо и на эшелоне 1500 м ушли от жидких огоньков аэропорта и городка в сплошную ночь. До самого Мирного «ни зги». Впечатление полного одиночества, будто в космическом корабле где-то между галактиками. Звуковая гамма в ночном полете совсем иная. Двигатель так не гремит, как днем, винт рассекает черноту как-то мягче, чем дневной светлый воздух. И какая-то фатальная вера, что этот звук не изменится без моего вмешательства. И все-таки поглядываешь вниз, на всякий случай отмечая на черном фоне тайги светлые пятна без деревьев. Распадок ли это или озерко. Все лучше, чем изжеванная рельефом тайга. А может быть голая вершина. Не будем об этом думать. Двигатель ровно рокочет, температура воздуха за бортом около минус пятнадцати градусов. А внизу - минус сорок. Хоть что-то хорошо. Локоть не примерзает к фонарю.
Через сорок минут стрелка радиокомпаса начала шевелиться по сторонам, походила кругом и замерла в неопределенном положении. Связь закончилась пятнадцать минут назад. Теперь в нашем распоряжении только короткие волны малой надежности - так называемая мертвая зона от 100 до 250-300 км, да борты, если таковые окажутся на связи в нужный момент. Весь успех – в выдерживании расчетного курса. Курс – высота, курс – высота, - и так два часа в черном мешке. Третий час приносит радостную новость. На корабле бы кто-то закричал: «Земля». У нас же в этой космической тьме появилось бледное светлое пятно – это громадная подсвеченная огнями алмазная драга чуть правее Мирного. Вот это видимость! До нее около полутораста километров. Радиокомпас еще не схватил сигнал дальнего привода, а огни уже прорезались.
А вот и стрелка АРК неуверенно завозилась на циферблате. Скоро и связь появится.
Так и дожужали-дорокотали в якутской ранней ночи на нашем стареньком Ан-2 СССР-13701. Из первой тысячи.
А время - еще и восемнадцати часов нет. Мирный работает, копается в каменном крошеве, выискивая алмазы. Три каменных дома в два или три этажа светятся окнами. Вокруг – масса самоделок из фанеры, жести и картонных ящиков с дымящимися металлическими трубами. И в них при минус сорок живут люди. И аэропорт – немудрящий, но со всеми службами. Вот и весь Мирный-1962.
Сели, зарулили на стоянку. Нашу тонну груза вместе с сопровождающим забрал заказчик. Обратно пойдем пустыми. Но сначала надо реализовать многодневную мечту вкусно поесть. Мирный – алмазная столица – снабжается совсем по иной схеме, чем обычные якутские населенные пункты.
Но вот мы и готовы к полету. В АДП к нам подходит работник аэропорта. В куртке не определишь по нашивкам, ху из ху, но по всему видно, что это какой-то местный начальник. Оказалось, что не просто начальник, а начальник аэропорта.
- Ребята, нам срочно надо в Чернышевский отправить груз. Я заручился согласием Олекмы. Разрешили, если вы согласитесь.
Прикинул наши возможности – укладываемся в восемь часов.
- Согласны.
В штурманской рисуем на карте десятисантиметровую ЛЗП, берем частоту и позывные ОПРС, другие данные по аэродрому, отмечаем высоты и в путь.
Груз – 800 кг - аккуратные ящики аммонита – привязан намертво. 90 км – туда, 90 – обратно. Аэродром – ярко светящаяся полоска и что-то типа сарая в сторонке. Разгрузились за десять минут – и снова в путь. Из Мирного в Олекминск ничего нет. Заправка у нас позволяет лететь до Олекминска. Преимущество нашего старичка – вес конструкции 3100 – на 300 кг меньше, чем у новых машин. А 300 кг – это бензин на два с половиной часа полета.
Резво отрываемся от каменистой земли Чернышевска (больше никогда я там не был) и на 1800 м скручиваем винтом атмосферный воздух в жгут. Мирный идем пролетом, а далее - все повторяется: конец связи, конец показаний АРК, еще более непроглядная тьма.
В Олекминске между аэродромом и рекой Лена вспучилась довольно приличная горка, на вершине которой установлен обзорный радиолокатор с очень ярким красным огнем. Этот фонарь мы увидели минут за двадцать до появления связи с Гужевым (такой позывной имел Олекминск). И как-то сразу пропало чувство, что мы в мире одни. Наш световой привод все ярче и ярче подчеркивал наше приближение к завершению полета. Появилась связь, огни городка, огни ВПП.
Сели. Полету конец. Мороз жмет ниже сорока. Бредем по стоянке вдоль самолетов.
Послеполетные процедуры завершены. А дальше… Нет, не дом. Гостиница в ста метрах от ВПП. Койка в общей комнате. Хорошо еще, если нет пролетных экипажей, отмечающих каждый этап полета до глубокой ночи, оставляя кучу бутылок и неровно вскрытых консервных банок.
К счастью, в гостинице тишина. Ночи впереди еще много. Растворяю сгущенку в кипятке – хорошо на сон грядущий кружечку горячего с сухариком. Засыпаю под звук мерно рокочущего в голове мотора – оставшегося звука от восьмичасового полета.....
13/05/2010