Читаем Михаил Иванович, и переносимся назад, на много лет...

Немного подробнее по концовке предыдущего поста. Надо было это объедить, но недосмотрел. Всё дело в том, что материал у меня идёт отдельными рассказами и кое-где проскакивают повторы. Жаль, что на ветке не подредактируешь после отправки.

Свидетельство о семилетнем образовании в сороковых годах прошлого века уже давало возможность прекращать учиться и приступать к трудовой деятельности. Колхоз – в твоем распоряжении. Работа по возрасту всегда найдется.
Но уже устойчивым было мнение, что с семью классами будешь в колхозе «быкам хвосты крутить», т.е. будешь «водителем» брички (телега о четырех колесах).
Как-то, по пути из Курганной, на дороге из Кошехабля в Егерухай меня подвез адыгеец. В его бричке сидел еще один пассажир – выпускник Майкопского педагогического училища. Расспросив меня о моем статусе, и узнав, что я только окончил семилетку, он настойчиво рекомендовал мне поступать туда же, тем более, что похвальная грамота давала мне право зачисления без экзаменов. Других советов мне никто не давал. Собрался я и приехал в Майкоп, свалившись как снег на голову в гости к тетке, уехавшей с мужем, дочерью и сыновьями туда с хутора.
Теткин муж в тридцатых годах был председателем нашего колхоза имени Черноглазова (адыгейцы наш хутор называли не иначе как «Черноглаз»). В 1937 году он неудачно выразился в отношении механизированной уборки урожая, отказавшись от комбайна в пользу уборки вручную косами. Площади, мол, небольшие, справимся сами. Этого было достаточно, чтобы быть объявленным вредителем и загреметь на строительство Беломорканала. Оттуда, через войну и фронт, он вернулся на хутор, забрал семью и уехал в Майкоп.
Приехал я в Майкоп в том, что имел – небольшой рост и большой китель. Явившись в этом жалком виде «пред очи» приемной комиссии педучилища, не смог создать образ будущего учителя. Председатель сказал, что уже набрали контингент с похвальными грамотами и посоветовал обратиться в гидромелиоративный техникум. Я к этому варианту не был готов (не надо забывать, что летом 1947 года мне еще не было 14 лет и никто из взрослых меня не сопровождал и не давал никаких советов).
Забрал я свое свидетельство и как-то сам решил учиться дальше в школе. А это уже другой расклад. Савеловы – сестра мамы, тетя Надя с мужем, дядей Сашей и дочерью Верой перебрались из поселка лубзавода Южный около станицы Петропавловская в станицу Курганная. Я к ним часто ходил (25 км – не расстояние, а автобусы были тогда не в моде) и станица была мне более или менее привычна. Туда я и заявился со своей идеей учиться, что было одобрено и моими родителями и Савеловыми.

Из школьной жизни в станице Курганной

1 сентября 1950 года начались занятия в школе по установленной веками традиции. Меня зачислили в 8 «Б» класс. 8 «А» был укомплектован учениками, окончившими седьмой класс в этой же школе, а 8 «Б» - выпускниками семилетней школы станицы. Некоторые ученики, как и я, пришли из окрестных семилеток, так что понятия «новичок» у нас не было. Новичками были все. У меня поначалу возникли проблемы с грамотностью, как следствие обучения в адыгейской школе. Были они и у большинства учеников класса, но меня такая солидарность не устраивала. Помогла любовь к чтению. К концу восьмого класса этот пробел был устранён. Решился и болезненный вопрос с иностранным языком. В семилетке я изучал немецкий язык, а в этой школе был только английский. Потом я понял, что соученики мои не очень далеко ушли в знании английского языка от моего нулевого уровня, и в девятом классе эта проблема тоже была снята.
Жил я все годы учёбы в средней школе у Савёловых. Тётя Надя – родная сестра моей матери и её муж Александр Дмитриевич создали мне все условия для учёбы, что было в их возможностях. С их дочерью Верой мы так и выросли вместе (ранее я тоже часто наведывался к Савёловым). Сейчас она живёт в Сочи и мы, благодаря Интернету, постоянно держим связь.
Напряжённая учёба оставляла мало времени для знакомства со станичными ребятами. В классе выделилась группа ребят с повышенными интеллектуальными способностями, в которой я считался своим. На улице иногда слышал, как кто-нибудь из незнакомых ребят тихо говорит другому:
- Смотри, Джон вон идёт.
Джона я сыграл в каком-то спектакле, обличающем расизм в Соединённых штатах, который мы показали в районном доме культуры. Со своей самодеятельностью мы даже гастролировали по соседним станицам и пользовались успехом.
Особым успехом пользовался номер, в котором мы на пару с Михаилом Бельмесовым читали басни Крылова: один читает, а другой жестикулирует, стоя позади, продев руки через подмышки читающего.
Девочка из нашей группы, Людмила Острянина, писала стихи и их иногда брали в районную газету. Моё сочинение по Гоголю целым подвалом пошло под юбилей писателя. Небольшие гонорары за публикации мы тратили на мороженое и кино.

Понял, Степаныч. Зевни от души, когда надоест.

В те годы мы любили гулять в небольшом станичном парке, играть в волейбол на стадионе.
Некоторые ребята в девятом классе уже курили. В школе это преследовалось и иногда устраивались обыски портфелей подозреваемых. Я был вне подозрений и мой портфель был надёжным укрытием для папирос.
С классным руководителем Михаилом Лукичом Москаленко мы жили на одной улице и часто шли после занятий вместе. Как-то он предложил мне:
- Миша, ты не мог бы мне иногда рассказывать, что делается в классе?
Хоть и неожиданным был такой вопрос, но я как-то вмиг представил себя доносчиком, и этот образ мне очень не понравился.
- Михаил Лукич, не буду я этого делать.
Учитель чуть помолчал.
- У тебя, Миша, впереди множество испытаний, но тот экзамен, который ты сдал сейчас, может быть является главным в твоей жизни.

В начале марта 1953 года, мы, родившиеся в эпоху Сталина, пережили сильную психологическую встряску - его смерть, а через три месяца расстались с полюбившейся всем нам школой.

Ветеран ГА:
Не-не. Не зевается:) Читается с интересом, тем более нет тягучих описаний и многословия.
Всё именно так, как мне самому нравится излагать. Чётко, кратко информативно и, по сути.

По-моему, с детством покончено. После годичной неопределённости - более чем полувековой путь в гражданской авиации. Очень непростой путь. Прямо американские горки. Но надо прерваться на новости от НТВ, заодно и молока попить. Люблю молоко с детства. Самое вкусное было то, что мама доила прямо в мою кружку на пастбище у реки. С горбушкой хлеба из-за пазухи - это было вкуснее всех тортов мира.

ОБЕН
Извините Уважаемая! А где Вы его (NN) увидели?Я имею ввиду ветку, на 1, 2 стр.его нет.
Мне то Боже ради , нет и нет, как говорится Баба с возу -кобыле легче!Это не про Вас конечно!
С УВ

Ку!
Доброго здравия дорогим авиаторам! а также кубанской казачке!)

Михаил Иванович, публика молчит, но это не значит, что мы уснули) Некоторые параллельно путешествуют в другом измерении, точнее - "мы летим по маршруту Бамако-Мопти-Тумбукта-Гао", 2007 год. За Вами трудно успеть!)

Понял. В Мопти будьте осторожны. Помимо малярии, там ещё и холера.

Кто-то летел, а кто-то (ОБЕН) блины жарил

Хах )))) жаль, только фоткой, но тем не менее! Рецептом могу поделиться! Счас буду читать! Заслужило ))))))

С Масленицей!

Блины только что рожденные тут )))) http://4put.ru/pictures/max/10 ...

Жужечке 170 ОГРОМНЫЙ ПРИВЕТ!!!!! Обнимаю и целую!

Дамы напомнили, что хлеб мой уже час, как готов. Сегодня был эксперимент с отклонением от рецепта.

ну, сейчас начнется....!)) shurik25753 обожает с икрой))
"а я говорила!" - что казачки работящие, умелые!
Привет и остальное принимается!)
Посмотрела на фоту. Пошла на кухню, вареники стряпать) (ленивые, конечно)

Как это, Михаил Иванович? Не поняла завихрения ))))

Жужа 170:
Пошла на кухню, вареники стряпать) (ленивые, конечно)

Леночка, нам, с Вами (а хочется сказать "с тобой") - судя по всему, придется нашу "дедовскоую" (как тут ее имеют) ветку в скобках именовать "летная столовая" )))))) Аахаха )))))) Но зато могем же! Не только в фуражках с голыми грудями фоткаться (простите за грубость, но вот я же казачка, а они на язык гадюки еще те, если нагайкой по спине не хлыщуть)

ОБЕН:

Как это, Михаил Иванович? Не поняла завихрения ))))


Это про хлеб что-ли. Элементарно. 1, 5 стакана воды, 4 стакана муки, соль, сахар, дрожжи по рецепту. Крышку закрывает ставим режим и старт. Через 4 часа хлеб готов. Пошёл вынимать. Сегодня я делал его на стакане воды и стакане молока.

Ветеран ГА:

Это про хлеб что-ли.

Да я думала, Вам гаджеты эти уже не по плечу! Знаю я хлебопечки современные, хорошо пекут! А вот души в хлебе.... Не пробовала не знаю! Пробовала хлеб из печки, русской, и из грузинского кувшина в земле ("тонэ"), вот этот хлеб руками хлебопека пахнет! Говорят на Кавказе, у плохого человека хлеб не получается! Черствеет сразу, не испекшись! Вот и думай потом..... А хлебопечки делают мягкий, вкусный? Как Вам?

Очень вкусный. Если мука хорошая, т.н. из сильной пшеницы. Чтобы клейковина была на месте, а не высосана клопом-черепашкой. Я это знаю, т.к. полжизни отдал сохранению этой клейковины. Я имею в виду авиахимработы. А гаджеты у меня выстроились в ряд, в т.ч. мультиварка, вентиляторная печь с программированием и прочие чае-кофе агрегаты. Такая жизнь деревенская. Когда каникулы-праздники - народу много. Остальное время - сам себе режиссёр. Магазин в километре с гаком. Летом - на велосипеде (такой грузовичок у меня трёхколёсный), а зимой не находишься. Хлеб - самый уязвимый продукт. Быстро уходит.

Михаил Иванович, все прочитала.... Потрясающая жизнь... еще хочу..... я Ваши рассказы пью, как воду родниковую... так хороши! Вот это сильно тронуло "Я был вне подозрений и мой портфель был надёжным укрытием для папирос". Это Вас характеризует )))))) Очень люблю таких людей, и счастлива, когда они дают мне совет или просто встречаются в моей жизни! Сама такая! ))) С теплом.... Пишите... Мы все ждем продолжения..... Так и в мыслях потрескивает костерок.... и мы все, вокруг огонька.... и ночь.... и хорошо.... не зябко.... греются кто как может. Кто ватником, кто самограйкой, кто словом, кто глазами....

Лето 1953 года я провёл не лучшим образом. Отправил документы в Ленинградский инженерно-строительный институт на архитектурный факультет и стал ждать вызова. На подготовку к экзаменам сил уже не оставалось после изнурительной работы в период школьных экзаменов. Вызов пришёл поздно – в августе. Вооружившись нужными учебниками, адресом дяди классного руководителя Михаила Лукича Москаленко, а также тремястами рублями на пропитание, я подался в славный город Ленинград с намерением усилить ряды архитекторов.
Многое тогда было за пределами моего понимания. Просто не попался мне на пути человек, который бы трезво оценил мои способности. Да, я рисовал лучше других. Схватывал знания на лету, что, кстати, очень мне повредило. Небольших усилий хватало, чтобы лидировать в классе по успеваемости. К систематической интенсивной учёбе, кроме периода подготовки к экзаменам, я не привык. Эти факторы, а также излишние амбиции, предопределили мой провал в Ленинграде.
Приехал я, опоздав на экзамен по математике. К счастью, меня очень хорошо приняли в семье дяди моего классного руководителя – полковника Кордубайло – начальника военно-политической академии. Физику сдавал на второй день после приезда, оглушённый большим городом – шумом и красотой, и получил три балла. После физики я перешёл в общежитие и больше не вернулся к полковнику. Надежда была на рисование. Но четвёрка по этому предмету похоронила надежду на архитектурный факультет, а предложенные мне сантехнический и военно-морской строительный я душой не принял. Видно судьба толкала меня на другой путь.
Полковник Кордубайло, как я позднее узнал от Михаила Лукича, говорил, что я напрасно не попросил у него помощи. Но какой? В архитекторы я явно не годился. Там такие ребята сидели рядом со мной, что мне стыдно было смотреть на свой рисунок. Все они прошли через школы изобразительного искусства, а я – деревенский самоучка. А четвёрку мне поставили за смелость, с которой совершенно неподготовленный молодой человек осмелился влезть в эту компанию художников, а также за некоторые природные способности.
Сидеть в Ленинграде больше я не мог. Деньги подходили к концу, - осталось только на билет. Кроме того, в этом климате у меня начался ревматизм. Колено опухло и очень портило настроение. Это подтолкнуло меня забрать документы и уехать… А вот куда ехать?..
Документы мне отдали только после беседы с ректором, который и предложил мне варианты – сантехнический или военно-морской строительный факультеты.
Быть инженером по унитазам, после высоких архитектурных помыслов!.. К этому я не был готов.
Мог бы согласиться на морской. Но во дворе института я видел муштровку курсантов факультета в непрезентабельных робах – и это мне не понравилось. Не знал я тогда, что миновать участи маршировать в робе (комбинезоне) мне не удастся.
Ехать я решил в Минск. Там чуть позднее шёл набор в инженерно-строительный институт.
В приёмной комиссии посмотрели мои документы – для них я подходил. Вот только нужно было досдать белорусский язык. Я же, кроме двух слов, увиденных на переезде через железнодорожные пути «СЦЯРАЖИСЬ ЦЯГНИКА», больше ни одного слова не знал. К счастью. Не моя это судьба – инженер-строитель.

Ближе всех от Минска – брат Николай. Служил он в Бобровичах, недалеко от Мозыря – областного центра Полесской области, позднее соединённой с Гомельской областью. Туда я и поехал, лелея мысль в следующем году повторить попытку стать архитектором. Мало мне было первой неудачи. К счастью, эта идея в течение года померкла.
Жил брат на частной квартире в Калинковичах. Туда я и заявился в один из августовских дней 1953 года.
Так я оказался в воинской части, обучающей лиц со средним образованием техническим специальностям в области наземного и самолетного радиооборудования, в качестве заведующего складом учебных пособий.
Склад был богатым: помимо схем и авиационных радиотехнических средств, используемых на занятиях, были там всякого рода измерительные устройства, ремкомплекты, канцтовары и, даже, телевизоры, которые я увидел впервые. Это были КВН”ы с экраном в половину тетрадного листа.
В моём подчинении были две девушки-кладовщицы из окрестных деревень, фамилии которых соответствовали названию их населённых пунктов. Они были материально ответственными лицами. Мои обязанности сводились к закупке расходных материалов: тетрадей, бумаги, ручек и перьев, а также бесчисленное множество ватманской бумаги в листах и рулонах. Кладовщицы принимали закупленное, а я на пару недель перемещался в распоряжение начальника штаба и превращался в потребителя закупленного. На журналах учёта надо было сделать красивые надписи, на красных полотнищах крупными буквами писал злободневные лозунги, а на ватманах – различные схемы. Работы было много. Начальство ценило мой труд в штабе больше, чем складское дело, и очень расстроилось, когда по весне я решил уволиться для подготовки к поступлению в …
Вот здесь у меня было полное разночтение в мыслях. Умом я понимал, что архитектура – дело для меня провальное, а какая-то инерция ещё некоторое время побуждала думать о повторном поступлении на архитектурный факультет.
Командир части, подписывая приказ об увольнении, предложил мне перспективу: по достижении 18 лет – звание младшего лейтенанта, продолжение службы в части и заочную учёбу. Однако, какая-то сила, в которой я тогда ещё не видел своего ангела-хранителя, не позволила мне соблазниться такими перспективами
Не польстившись на звание младшего лейтенанта интендантской службы с голубыми авиационными кантами на штанах и погонах, я уволился с целью повторного поступления в институт.
Родители мои перебрались жить в Новошахтинск Ростовской области. К ним я приехал в мае и взялся за учебники, готовясь к очередным экзаменам. К этому времени у меня созрело чёткое понимание, что надо искать другой путь в жизни и я начал обходить школы, где учебные заведения развешивали свои «зазывалки».
В некотором унынии от выявившегося выветривания за год школьных знаний и трудности их восстановления в условиях южной весны, я натолкнулся на объявление о наборе курсантов в училища гражданского воздушного флота. Предоставление формы и питания, а, самое главное, отсутствие приемных экзаменов привлекло мое внимание. Но и на этом этапе у меня не возникла мысль летать. Только в техническое училище. Летать - а вдруг со здоровьем что-либо! Но медицинская комиссия обязательна для всех поступающих. Эта комиссия в Ростове-на-Дону и решила мою судьбу. Из пятидесяти человек только восемь человек были признаны годными к летной работе. В том числе и я.
Секретарь приемной комиссии положил мои документы в папку Бугурусланского летного училища. Я слабо протестовал: мол, в техники бы мне.
- Пойдешь в летное училище и будешь меня всю жизнь благодарить. Это я всю жизнь и делаю, хоть и не знаю, кто был тот лейтенант гражданской авиации. Может быть мы и работали позднее в Ростове рядом.

Дааа..... Вот Вы ходячий ученик ОБЖ (основы безопасности жизнедеятельности), Михаил Иванович, но только более фундаментальный! Вот прочитала, и опять кучу советов жизненных для себя отметила, ооочень нужных! Вот это "Кроме того, в этом климате у меня начался ревматизм", Вы с медицинской точки зрения не правы, и несправедливы к моему обожаемому СПб (Ленинграду!). Ревматическая атака на коленные суставы (как и на другие!) происходит из-за артроза, воспаления суставов. Это воспаление имеет либо инфекционную природу, либо связана со сбоем гормонального фона (нервы). Скорее всего, Вы на нервном фоне получили ревматическую атаку! Но Ленинградский климат тут (поверьте!) был не причем! Я живу в Питере 4 года, аллергик была до него, в нем же пью воду из крана (!) и живу на 1 этаже (!) в центре Питера в старом доме, должна была бы загнуться, по идее, но нет, тьф-тьфу-тьфу! Все дело в психологическом восприятии места, где живешь!

Лётное училище

Начало осени – 1 сентября 1954 г. Во дворе училища полно молодых парней в гражданской одежде. Для начала кое-как собрали в кучу («построили»), чтобы везти рыть картошку. С этого построения начала отрабатываться дисциплина.
Начальник штаба училища Базалинский скомандовал:
- Кто умеет рисовать, выйти из строя.
У меня это получалось и я вышел.
- Ваша фамилия?
- Б-нов.
Следующая команда:
- Б-нов остаётся, всем по машинам.
Так на несколько дней я попал в детсад рисовать картинки на шкафчиках и есть манку, а потом рисовал в училищной мастерской наглядные пособия. Когда картофельная эпопея закончилась, нас вымыли в бане, остригли и одели в форму. Это было ужасно. Все мечтали о форме, но редко кто получил свой размер. Брюки доставали до подмышки, были необъятны по ширине и подпоясывались ниже кармана. Фуражки падали на плечи и только китель и шинель были мне по росту. Но постепенно это притерлось, подрезалось, обменялось и курсантская жизнь пошла своим чередом.
Распорядок дня и регулярное, хоть и плохое, питание поправило мой худой фасад, мозг втянулся в учебу и дела пошли хорошо. Все мечтали о живом самолете, но могли видеть только ободранный самолет По-2, стоящий в самолетном классе. Мечтали все одинаково, а учились по-разному. Мы с Виктором Комаровым шли ровно, в основном отлично. Геннадий Макаров и Владимир Рогозев с разными успехами шли на хорошо и отлично. Хуже всего дело было у Маняхина. Его вскоре отчислили по неуспеваемости и расхлябанности. Отчислили и посадили двоих за воровство, выгнали двоих за содействие и, наконец, отчислением закончились пьянки Малиновского, аккордиониста-виртуоза, организатора и души оркестра. Кстати, все эти проворовавшиеся и Малиновский – это те, кто как и я, прибыл по разнарядке Северо-Кавказского территориального управления ГВФ, ростовчане.
Так оформилось звено командира звена Ларинина. Звено – это летное подразделение. А в УЛО (учебно-летный отдел) – это классное отделение, по армейским меркам – взвод. Сравниваю с армейскими структурами потому, что вся наша жизнь в гражданском летном училище была организована в соответствии с Уставом строевой службы Советской армии. Только в туалет да в самоволку ходили не строем.
Период, отведенный для курса молодого бойца, как положено, ходили стриженые под ноль, увольнения в город допускались только целевые: купить тетради или зубную щетку.

Ваша фамилия?
- Б-нов.
Следующая команда:
- Б-нов остаётся, всем по машинам.
Так на несколько дней я попал в детсад рисовать картинки на шкафчиках и есть манку

Ахах Михаил Иванович, Вы просто МОЙ КУМИР!!!

Четыре года в Ленинграде были и у меня. Причём, ни разу не болел. Это были замечательные годы учёбы в Академии ГА. А вот с командировками беда. Каждая командировка сопровождалась болезнью. Думаю, это ещё будет на страницах автобиографии.
Жил в Ленинграде на съёмной квартире в конце маршрута 43-го трамвая - посёлок Весёлый, ул. Антонова-Овсеенко. Ездил сначала на Литейный, со втрого курса - в аэропорт.

А пока - лётное училище.

В расписании занятий, кроме предметов по конструкции самолетов и двигателей, приборов и самолетовождения, метеорологии и материаловедения были и военные дисциплины: тактика ВВС, воздушно-стрелковая подготовка.
Самолетовождение преподавал нам Баркаган, да так образно и доходчиво, что это держалось в голове всю мою летную жизнь и в первые годы выручало на многочисленных экзаменах и зачетах. Осенью 1958 года я попал в Северо-Кавказское территориальное управление ГВФ на повышение в классе без всякой подготовки. Так вот эти знания из училища после двух лет обеспечили мне стопроцентный успех.
Отлично преподавались аэродинамика и конструкция самолётов.
По жиклерам и путям движения масла в двигателе нас водил Приходько. Вполне адекватный специалист. Но имел он какой-то странный широкозахватный организм. Расхаживая по классу, обязательно наступал кому-нибудь из курсантов на ногу, спрятанную старательно под стол. И ещё одна особенность: он всегда поддавался на провокацию. Курсант, вызванный им к доске для изображения сил действующих в цилиндре при движении поршня, обязательно запинался на боковой силе, мучительно вспоминая, как она называется. После минуты-другой мучительной борьбы курсанта с памятью, глядя в его тоскливые глаза, Приходько громко кричал:
- Да Пе джи это, пе джи! (Pg)
Группа качалась от сдерживаемого смеха. Это развлечение передавалось из поколения в поколение и работало безотказно.
Воздушно-стрелковую подготовку нам преподавал бывший стрелок-радист в звании старшины запаса. Его научный багаж строго соответствовал воинскому званию. Поэтому его гироскопы имели четыре степени свободы вращения: вверх-вниз, влево-вправо.
Тактику ВВС давал нам тоже запасник, но, хоть и в невеликом, но офицерском звании. Предмет вел неплохо, но очень любил создать представление о своей гораздо большей осведомленности, чем то, о чем он говорит нам, заканчивая почти каждую информацию словами «и кое-что ещё». Но однажды он, что-то рассказав нам о нашей реактивной технике, не завершил рассказ этими словами. Дополнил его мысль я: «и кое-что ещё», хоть и негромко, но вполне внятно. Слух у него оказался идеальным. Последовал вопрос:
- Кто сказал?
Неудобно прятаться за чужой спиной. Я поднялся и сказал:
- Я.
Преподаватель не ждал столь скорого завершения расследования и после нескольких секунд задержки выразился:
- Один ноль в вашу пользу. Но я постараюсь отыграться.
К его чести будь сказано, этим и закончился инцидент. На экзамене я получил такую же пятерку, как и по всем другим предметам.
В небе Советского Союза и в мировом воздушном океане в то время уже оставляли инверсионные следы реактивные самолеты. А мы в классе строчили конспекты по конструкции и эксплуатации самолета По-2 деревянно-полотняной конструкции в тетради, прошитые суровой ниткой с грифом секретно. Скандал разразился перед выпуском из училища. Две летные группы, выпускавшиеся на самолете Як-12Р, выбросили эти тетради на помойку. Ну кому в голову придет, что этот секрет какому-то врагу нужен. Однако, нас крепко помытарили секретчики. Но, в конце концов, скандал стих и мы получили свои выпускные документы.

Но, до этого еще много чего интересного было в курсантской жизни. Успехи и разочарования, радость полета и русское народное творчество из уст инструктора. А пока: «Встать. Выходи строиться». На занятия и с занятий. В столовую и после еды. Старшиной эскадрильи у нас был А.Ибраев. Его любимая команда:
- Эскадырля, становись!
А всем нашим строевым воспитанием занимался майор гражданского воздушного флота Сульман. Прекрасной души человек. Правда, со странностями. По прошествии многих лет мне пришло в голову, что эти странности могли быть приемом, позволяющим лишний раз не связываться с курсантскими проделками. А слыл он весьма забывчивым. Особенно на лица. Не помнил, кого только что назначил что-то сделать. А через десяток минут этому же курсанту дает указание сделать это же, добавив:
- Я уже приказывал это курсанту, но он не выполнил мое указание. Я его накажу.
Я у него был в числе уважаемых людей, т.к. красиво писал белой краской на красных повязках статусные слова и выражения: «Дежурный по УЛО», «Дневальный» и т.д., а также рисовал карикатуры в стенной газете «Шприц».
Всеобщим «любимцем» училища был комендант Лабусов. Славился острым нюхом на самовольщиков. Мне довелось самому получить подтверждение этого качества у него.
В июле 1955 года сводную группу нашей эскадрильи из Завьяловки, где мы летали, направили в наряд в город, в здание училища. Жара стояла неимоверная. До этого мы летали и нахватались пыли и грязи на аэродроме. Умыто было только «вокругносие». Отстояли одну смену, а в перерыве между сменами решили пробежаться до реки Кинель и смыть пот и пыль. Смыли. Но на входе в училище нас встречал Лабусов. Самоволка, получается. Преступление и, как у классика, наказание.
- Вот эту кучу кирпичей перенести к забору и аккуратно сложить. Сделаете – не буду докладывать командованию отряда.
Сделали. Закончив дежурство, вернулись в Завьяловку и получили по пять нарядов вне очереди от начальника штаба Базалинского. Считай, неделю без полетов.
Пошел первый день. Тычем чистиками по росткам травы, пробивающейся сквозь песок на дорожках между палатками. А в это время на старте идет своя жизнь. Летают самолеты. Уходят из квадрата в полет и приходят обратно вернувшиеся из полета курсанты. Кто-то творит чудеса на посадке, а кто-то на взлете. Всегда это оперативно отражалось в боевом листке. Обычно за смену их выходило по семь-восемь. А тут полный застой. Ни одного.
Командир эскадрильи вызывает старшину:
- Где Беднов!? Почему нет боевых листков?
- А он в наряде вне очереди.
- Какой наряд. Немедленно привезти на старт.
- Разрешите послать машину?
- На машине долго. Смена кончится. Пошлем самолет. Заодно и зону отлетают.
Летит мой инструктор с аэродрома подскока в Завьяловку. Из Завьяловки – в зону. Из зоны в квадрат. И пошел творческий процесс. Наверстать упущенное не удалось, но пяток номеров вышли «в свет». Даже еще успел сделать несколько полетов по кругу с перелетом на базовый аэродром. С этим и попал на обложку журнала Гражданская авиация № 9 за 1955 г.

он всегда поддавался на провокацию. Курсант, вызванный им к доске для изображения сил действующих в цилиндре при движении поршня, обязательно запинался на боковой силе, мучительно вспоминая, как она называется. После минуты-другой мучительной борьбы курсанта с памятью, глядя в его тоскливые глаза, Приходько громко кричал:
- Да Пе джи это, пе джи! (Pg)
Группа качалась от сдерживаемого смеха.

Михаил Иванович, я конечно покрылась красной нитрокраской )))))))) Но смеюсь просто не могу Вот вы отжигатели, в самом деле

К полётам на самолёте По-2 мы приступили в третьей декаде мая 1955 года. Обучал полётам нас пилот-инструктор Ахметгариев. Мы у него были первые. В полете он пользовался только ненормативной лексикой (курс "...мать..., крен ...мать... и т.д. в течение всего полета), чем выбивал меня из колеи. Отлетал с ним вывозные полеты, как каторгу. Два раза представлял меня на отчисление по летной неуспеваемости. Первый раз - командиру звена Ларинину. Спокойнейший человек. Сидит себе и молчит. Слетали два полета. По кругу и в зону. Зарулили. Спросил замечания. Молча берет мою книжку и ставит пятерку. Естественно, инструктор еще больше стервенеет.
Через час-полтора налета - с той же целью отдает на проверку командиру АЭ Кириченко В.М. Еще два круга, зона. Зарулили на стоянку. Командир вылезает на крыло и делает жест рукой на свое место. Это означало одно - мешок в заднюю кабину. Значит, вместо отчисления - в полет самостоятельно при минимальном налете 7 часов с половиной.
Вот таким оригинальным методом состоялось такое важное в жизни каждого пилота событие: первый самостоятельный полет.
С инструктором несколько улучшились отношения только после полета под колпаком.
На По-2 - полет по приборам - это отдельная песня. Рассчитываешь треугольный маршрут по шаро-пилотным данным (мы их иначе как ШПД не называли). Далее идешь, выдерживая расчетный курс по магнитному компасу и следишь за показаниями часов, чтобы вовремя сделать разворот на новый курс над поворотным пунктом. Пилотируешь с использованием авиагоризонта, раскручиваемого воздухом. Отсос воздуха их авиагоризонта осуществлялся трубкой Вентури. Ненадежная штука в полевых условиях. Летом набиваются туда кузнечики, зимой – лёд. Поэтому контролируешь положение самолета по "пионеру" - указателю поворота и скольжения. По времени полета - разворот на новый курс. Засекаем время до второго поворотного. Курс с учетом ветра. Связи нет. Только по резиновой трубке от "матюкальника" инструктора к моему уху. Удивительно, но инструктор молчит. Делаю разворот над вторым поворотным. Упреждение на ветер. Успех полета во многом зависит от правильности ШПД. Далее - правильность расчета и умение держать параметры по убогому пилотажно-навигационному комплексу: магнитный компас - часы.
Идем третий этап маршрута, предположительно - в сторону аэродрома Завьяловка. Время вышло. Ожил инструктор: "открывайся". Снимаю колпак. Впереди старт.
С этого полета Ахметгариев, царство ему небесное и Аллах ему судья, зауважал меня и больше проблем в полетах не было.
Потом в училище поступили два самолета Як-12Р и две группы из второй эскадрильи, в т.ч. и нашу группу, в виде "эксперимента" посадили на изучение этого радиофицированного и оснащенного радионавигационным средством (радиополукомпасом) самолета.
Наш инструктор Ахметгариев, бугурусланец по рождению, владел шикарным мотоциклом Иж-350. Носился он на нем по улицам Бугуруслана как метеор. К несчастью, кто-то оставил на улице открытый люк канализации. Мотоцикл передним колесом угодил в люк. Пролетев по воздуху 11 м, наш инструктор ударился виском об землю и погиб. Кроме этого синяка на виске - никаких других повреждений. Был бы шлем - несчастья можно было избежать. Похоронили мы его на татарском кладбище, помянули и стали ждать решения командования: кто у нас будет инструктором на Як-12. Решения долго ждать не пришлось. Вскоре нам представили Е.Дерюгина. С ним мы готовились к полетам и прекрасно отлетали программу. Закончил я училище с отличием, а начинал с перспективы на отчисление.

2ОБЕН:

Не надо покрываться краской. Это вредно. А я краснею, когда уходит пост с незамеченными ляпами. Надо строже относиться к... и, таки, спасибо за положительную оценку моих воспоминаний.


Весной 1956 года в течение месяца наш выпуск на аэродроме училища находился на военных сборах. Наше звено во главе с армейским лейтенантом бросало гранаты, разбирало и собирало стрелковое оружие, зарабатывая звание младшего лейтенанта. А у меня обострился отит, да ещё и с прободением барабанной перепонки.
Надежды на продолжение учёбы уже не было. Но мне предложили сходить на пару дней на эти сборы, чтобы отстреляться. Мол, хоть пилотом не станешь, так звание офицерское получишь. Сходил. Отлично отстрелялся из карабина и автомата ППШ. Разослал по Чкаловской области (так называлась тогда Оренбургская область) пули из пистолета Макарова и вернулся в санчасть в унынии и готовности к списанию. Но глазной врач предложила отоларингологу свою версию, как полечить мое ухо. И вылечила. Барабанная перепонка зарубцевалась, да так, что до сегодняшнего дня ни один отоларинголог не задал мне вопроса о ней.
Выписавшись из стационара санчасти, я попал на подготовку к полётам на самолёте Як-12. Уже летали реактивные самолёты, гражданская авиация ждала проходящие испытания Ту-104, а мы радовались маленькому Як-12.
После самолёта По-2 с открытой кабиной, Як-12 смотрелся современным самолётом. Чего стоила одна связь с командным пунктом во время полётов! Первые навыки в радионавигации мы получили, используя радиополукомпас. Главное же было даже не в этом. Наша группа получила замечательного инструктора Е.Дерюгина. Отлетали мы с ним программу без единого сбоя и все сдали экзамен на «отлично».
Во время полётов курсанты жили в палатках. Строевые командиры здесь имели второстепенное значение, но в столовую и на поверку вечером отряд строили.
Было пыльно и жарко, а помыться возможности не было. Баня – раз в десятидневку в Бугуруслане. В лагере – только умывальник. Умыться по пояс и помыть ноги можно было, используя личное время.
Параллельно с полётами, по линии ДОСААФ, мы осваивали мотоцикл, вождение и правила дорожного движения. Вернувшись в город, большинство из нас успешно сдало экзамен в ГАИ. Права на вождение мотоцикла потом где-то затерялись при множественных переездах.
К середине августа полёты были окончены. Государственная комиссия приняла у нас экзамены и нам вручили свидетельства об окончании лётного училища, свидетельства пилота 4-го класса и военные билеты младшего лейтенанта запаса.
С этим мы и разъехались по всей громадной стране от Владивостока до Украины, от Ашхабада до Мурманска.

Всем - спокойной ночи. О начавшейся "неучебной" жизни - в следующей серии. Почему в кавычках? Да не бывает в лётной профессии неучебной жизни. Сплошная учёба и экзамены с зачётами.Спокойной ночи и приятных сновидений!

Михаил Иванович, читала, оставила на завтра кусочки! И Вам спокойной ноченьки и ДОБРОГО УТРА!!!! С Солнышком! (спасибоооо!) Ждем продолжений, т.к ЧИТАЕМ ВСЕ!

Михаил Иванович, читала, оставила на завтра кусочки! И Вам спокойной ноченьки и ДОБРОГО УТРА!!!! С Солнышком! (спасибоооо!) Ждем продолжений, т.к ЧИТАЕМ ВСЕ!

?

Сегодня была по необходимости в Колпино, и случайно оказалась под целой воздушной трассой самолетов! Пассажирские шли на посадку, один за другим, пять самолетов насчитала! Как в метро, один только прошел, минут пять - и следом еще один, и потом еще один! Так низко! Здорово! Еще небо оказалось пронзительно чистое и голубое! Делюсь удовольствием! А где Михаил Иванович? ... Беслан, вопросительный знак поэтому ведь поводу? (?)...

Михаил Иванович может быть отъехал за продуктами или к детям.
А может-быть дорабатывает текст. Первая часть его у меня есть
в Ворде. А вот вторую он ещё не присылал.
Подождем.

Viktor49A: спасибо, Виктор, приветствую )))! А я тут на другой ветке нашла онлайнрадар, по Санкт-Петербургу, точно над Колпино целая вереница самолетиков - и сейчас )))))) Так интересно, можно каждый посмотреть, откуда куда летит, даже цветная картинка есть )))! Я как дитя малое рот раскрыв смотрела сейчас! Даже не знала про такое! Тут меня на ветке одной пристыдили, что я СУ-24 от СУ-27 отличить не могу, и тем более от МИГ-29 )))) Сегодня вечером буду заниматься самообразованием ))))) А то и правда, стыдно стало )))))))

ОБЕН:
Вы будете смеяться, но их тоже не отличу, так как чистый вертолетчик.
Ну и ничего страшного. А самообразование, это хорошо. Мозг тренирует:))

Ку!
"Дедам" моё почтение!)

ОБЕН - да ерунда, подумаешь, пустяки какие - истребитель с бомбардировщиком спутала, не берите в голову!)) они Вам простят и не такое!)
(в Мариновке сейчас горячо, и ребята взволнованы, по какой причине погибли их товарищи, опытные военные лётчики, участники боевых действий, имевших высокие награды......)
А Вы, Наталья, выходит, тоже автор?

Жужа 170:
А Вы, Наталья, выходит, тоже автор?

да я так, балуюсь )))) Я защитник, в судах защищаю граждан и организации )))) Уже 14 лет как!
А литературное творчество, это развлечение, отдых для ума! Ну и общение там интересное, можно поговорить с юморцом о философии, о литературе, без налета серьезности и догматизма! Как и тут, впрочем, мне тут тоже понравилось! Перед регистрацией много читала, потом решила пообщаться! В принципе, никто не обидел - и то хорошо ))))

Viktor49A:
Ничего, Виктор, придут они ко мне за юридической помощью, а я им: да вы цессию от суброгации отличить не умеете, об чем речь с Вами вести? Шучу и смеюсь ))))))

ОБЕН:
Правильно:))
Так их!

Доброго вечера, Уважаемые леди и господа ! Пока Михаил Иванович пьёт очередную чашечку чая, решил и я отметиться на ветке.
Михаил Иванович, я здесь и внимательно читаю всё подряд Вами написанное. У меня с Вами есть много общих пунктов по событиям биографии. Есть и отличия. Читаю ваши воспоминания и накатывают свои. Продолжайте, пожалуйста, очень Вас просим.
ОБЕН: Для справки. Гле-то перед ВОВ было принято решение, что все советские истребители должны иметь нечётные номера(ну и исключение, конечно же было - И-16 не стали перенумеровывать). С тех пор так и идёт. Бомбардировщики и штурмовики - чётные, истребители - нечётные. Теперь когда Вас спросят, что за техника такая МиГ-35 и Су-24 ? Смело отвечайте всем, - истребитель и штурмовик или бомбёр. А лично я тоже ни в жисть не отличу Су-25 от Су-27 и как-то абсолютно не страдаю от этого.
За то я знаю что такое фторангидрид изопропилового эфира метилфосфоновой кислоты и как с ним бороться.

Добрый вечер!
Совершенно верно, Наталья, обеспокоен долгим отсутствием Старейшины.

shurik25753: За то я знаю что такое фторангидрид изопропилового эфира метилфосфоновой кислоты и как с ним бороться.

Это Вы нас всех, так изящно, послали?) Между прочим, за столом дамы!
" В моём доме - не выражаться!"(С).

Ветеран ГА
В Мопти мы были аккуратны и, кажется, никакая холера нас не берёт.
Летим в Харбин...к моим землякам!) Маршрут мне нравится! Интересно!
"- Вот наса, а вот васа".
Эх, читать с монитора баушке тяжело чуток, так как весь день работу работала, в программе, а глазы не железные(
Ах, вот бы бумажную книжку - нету ещё? не отпечатана?
Эх, вон Виктору Степановичу-то хорошо! у него пол-книжки в ворде есть) Загрузил в электрокнижку и читай себе в своё удовольствие....

Небо, "придут они ко мне за юридической помощью, а я им: да вы цессию от суброгации отличить не умеете, об чем речь с Вами вести?" - нет, дорогая Наталья, они тут у себя дома, а не на работе! Так что они ведут себя великолепно, мстя отменяется!

shurik25753:
Бомбардировщики и штурмовики - чётные, истребители - нечётные. Теперь когда Вас спросят, что за техника такая МиГ-35 и Су-24 ? Смело отвечайте всем, - истребитель и штурмовик или бомбёр. А лично я тоже ни в жисть не отличу Су-25 от Су-27 и как-то абсолютно не страдаю от этого.

УУУУх тыыы как здоровоооо!!!! Я теперь все поняла! Спасибоо!!!!! Так просто, оказывается! Это если быстро отвечать! А в картинках я различия найду, самой интересно )))) МИГ и СУ конечно разные, а СУ и СУ там надо повнимательнее!

Жужа 170:
Небо, "придут они ко мне за юридической помощью, а я им: да вы цессию от суброгации отличить не умеете, об чем речь с Вами вести?" - нет, дорогая Наталья, они тут у себя дома, а не на работе! Так что они ведут себя великолепно, мстя отменяется!


Про меня бы в таком случае герой фильма Кин-Дза-Дза "Би" (Яковлев): "Небо... небо не видело такого позорного пацака как ты, Скрипач!.."
Я не мстительная, но припомню )))))))))))

Это я в ступор вошёл (не путать со штопором, что тоже, в свою очередь неоднозначно). С самого утра. Пытался разгадать Бесланов Вас ист дас, т.е. "?".

Добрый вечер, уважаемые собеседники!

Наши дамы читают ветку сначала, но есть посетители текушей страницы. Годы нанесли непоправимый ущерб нашему сообществу. Некоторые наши собеседники ушли навсегда, оставив нам шедевры жанра. Помолчим минуту в память о них...

А мне позвольте повторить один из рассказов Лётчика-тракториста:

"ОНИ УМИРАЛИ ВМЕСТЕ – ПИЛОТ И САМОЛЁТ

Вот и наступил день, когда списали Степаныча с лётной работы. Вместе с ним хотели отправить на металлолом его самолёт Ан-2. Но не отдал он своего друга на растерзание, залез в долги, и выкупил самолёт по цене металлолома. Двадцать лет Степаныч за штурвалом этой машины, срослись они в одно целое. Понимали друг друга с полуслова и ни разу самолёт не подводил пилота. А сколько пилотов прошло через правое кресло его Ан-2, он уже не помнит, наверное, уже за сотню перевалило. Учились у него, затем, уходили на большие самолёты. И Степанычу лет десять назад предлагали ехать переучиваться на самолёт Як-40, но жалко ему было оставлять свой самолёт. Так и дожили они оба до пенсионного возраста.
Сходил Степаныч в речной порт, договорился со знакомым капитаном, и отбуксировали его поплавковый Ан-2 в родной посёлок. Степаныч пока не знал, что он будет делать с самолётом, летать ни ему, ни Ан-2 уже не разрешат.
Пусть будет рядом, решил он, поставив его на вечную стоянку на берегу Оби.
Так и стоял Ан-2 до конца навигации, на радость поселковой детворе. Каждый день куча мальчишек приходила на берег, в надежде, что Степаныч пустит в кабину, посидеть за штурвалом настоящего самолёта. И Степаныч пускал, он видел, какой радостью зажигались глаза мальчишек. Может, кто нибудь из них так же, как и он заболеет небом.
А приходили мальчишки не только посидеть в самолёте, им нравились рассказы Степаныча о небе, о трудных полётах в непогоду, да и просто о жизни пилотов. Воспоминания возвращали Степаныча в его юность. Он снова был в небе. Он снова летал.
Как-то увидел стоящий у берега самолет заезжий омский предприниматель, зашёл к Степанычу, и завёл разговор о продаже самолёта. Убеждал Степаныча продать самолёт, предлагал приличную сумму, гораздо большую, чем Степаныч отдал за самолёт. Говорил, что отправит самолёт в Омск на модернизацию, и будет летать ещё долго его Ан-2.
Задумался Степаныч, сумма приличная, он сразу бы со всеми долгами рассчитался, да и вправду, может, вдохнет предприниматель новую жизнь в его старый самолёт. Подумать надо, сказал он, ушёл на берег, поднялся в кабину, ласково коснулся штурвала, провёл рукой по приборам. Нахлынули воспоминания. Нет, не отдам я тебя, ласково прошептал Степаныч своему другу. Услышав твёрдое нет, предприниматель развернулся и ушёл
А однажды, тёмной осенней ночью, погасив огни, подкралась к берегу самоходная баржа с краном. Подцепили они Ан-2 тросами, и стали поднимать на борт. Но не выдержал кран, с треском сломалась его балка. Степаныч выглянул на шум и, увидев воров, схватил двустволку и побежал выручать друга.

Услышав его крик, включили на теплоходе прожектор, на миг ослепив Степаныча.
Не стал он долго раздумывать, выстрелил по врагу зарядом, предназначенным для волков. Погас прожектор. Поняли воры, что не шутит Степаныч, снялись с якоря, отошли от берега.
Переволновался Степаныч, сердце прихватило. С трудом забрался в самолёт и сел в кресло. Сердце не отпускало. И не чувствовал уже Степаныч, как отвязанный ворами самолет, тихо отошёл от берега, и гонимый ветром уходил на середину Оби.
Самолёт медленно оседал в воду. В раны на поплавках, полученных при падении с крана, сочилась вода.
Они умирали вместе, пилот и самолёт.

А теперь за работу.

Ростов-на-Дону. 78 авиаотряд СКТУ ГВФ. 1956-1959 г.г.

18 сентября 1956 года я вернулся в коридоры Северо-Кавказского территориального управления ГВФ, откуда пошёл на учёбу в Бугуруслан, и с этого дня началась моя трудовая биография в гражданской авиации.
- Выбирай, отличник, место работы, - предложил кадровик.
- В Ростов, если можно.
- Хорошо. Сейчас я дам тебе выписку и с ней ты поезжай в 78 авиаотряд. Это на втором этаже того же здания, где вы проходили комиссию при поступлении.
В 78 отряде нас оказалось 17 неоперившихся птенцов, но на самолёт Як-12 конкурентов у меня не было. Самолёт, правда, тоже был один.
78 авиационный отряд базировался в аэропорту Ростова-на-Дону и располагался на втором этаже административного здания напротив аэровокзала.
Первым работником отряда, с которым мне пришлось иметь дело 18 сентября 1956 года была А.Ликучёва, бывшая лётчица, работавшая тогда инспектором отдела кадров 78 авиаотряда. Вскоре я узнал, что в отряде ещё летают две женщины. На По-2 - Валентина Шакурова из «ночных ведьм». Ходила в комбинезоне. При мужской короткой стрижке и мужественной внешности ее принимали за мужика, что приводило к казусам… На Як-12 – недавно переучившаяся на этот тип самолёта Клавдия Быба. Она-то и сыграла в моей судьбе роковую роль, но об этом разговор пойдёт ниже.
В те, полувековой давности, времена на месте аэровокзала, который появился позднее, располагались стоянки самолетов По-2 и Ан-2 с одним, затесавшимся между ними Як-12. В 1956 году По-2 в Ростове еще использовались довольно интенсивно: возили почту, выполняли авиационно-химические работы и санитарные задания.
Легендарный комэска Аничкин любовно готовил нас к полетам на этом самолете, заполняя наш мозг различной информацией по особенностям полетов на этом самолете и в Ростовской области. Моя судьба решалась, как всегда с трудностями выбора типа. Из училища я один из 17 прибывших выпускников имел два типа самолета: По-2 и Як-12. В отряде, я уже упоминал, Як-12 был один. Летали на нем двое: командир звена С. и жена начальника Северо-Кавказского территориального управления ГВФ Клавдия Быба. Эта, довольно симпатичная «ночная ведьма» очень не хотела, чтобы меня вводили в строй на Як-12, боясь неизбежного ограничения ее возможностей. У руководства отряда тоже не лежала душа возвращать меня на По-2 с более современной техники. Предложили компромиссное решение – Ан-2. И пошел я в УТО-9 учить новый самолет.

А в это время на отряд посыпались несчастья. Потерпел катастрофу По-2, а вслед за ним – один за другим два Ан-2. И все из-за боязни пилотов летать в облаках. Жались к земле вплоть до столкновения с нею. Боязнь эта порождалась не только неумением, а ещё и страхом перед ответственностью за нарушение правил визуального полёта. Эти происшествия на всём моём пути в малой авиации побуждали учить пилотов не бояться внезапного попадания в облака и не бояться наказания за это. Разбор, внушение – вот самые суровые меры, которые мной применялись в этом случае. Попал и не знаешь, как выбраться? Набирай безопасную высоту и проси помощи у диспетчера и иди на привод аэродрома. Когда лётная судьба привела меня в коридоры авиационной власти, эти принципы легли в основу разработанных в конце семидесятых годов правил в Наставлении по производству полётов 1978 года. Так что, часто используемое выражение, что правила полётов написаны кровью, вполне справедливо.
В декабре 1956 года была окончена теоретическая часть обучения, а полёты растянулись до февраля 1957 г. из-за частых туманов. Перед самым окончанием лётной тренировки меня на скорой помощи отвезли в больницу, где удалили воспалившийся аппендикс. Три дня хватило на послеоперационное наблюдение в больнице, десять дней дали отлежаться дома, а на одиннадцатый день пилот-инструктор Романов завершил моё переучивание на самолёт Ан-2.

... С самого утра. Пытался разгадать Бесланов Вас ист дас, т.е. "?"...

Доброй ночи, Аксакал!
Да в том то и дело, что не с самого утра... Обеспокоенность моя и вопрос появились в час дня.
А УТО-9 уже и в Ваше время так называлось? Зональная приёмная комиссия СКУ ГА, где я поступал в Троицкое АТУ ГА, находилась, как раз на его базе, а затем, я там же ( в УТО-9, ныне УТЦ), переучился на Ми-2. Правда, через 3 десятилетия после Вас.
Извиняюсь, что встрял, дальше превращаюсь в сплошные глаза и уши...

Доброй ночи Беслану и всем кто рано не ложится спать!

УТО-9 располагалось в те годы в приземистом здании с плоской крышей по пути от аэровокзала к 412-му заводу. За клубом функционировало ШВЛП. Переучивали на Ли-2. А отбор в те годы проводили непосредственно в СКТУ ГВФ. ВЛЭК располагалась на первом этаже того же здания, где штаб 77 и 78 авиаотрядо (и ОАО впоследствии).
А я работаю на двух компах и немного запутался в постах. По Скайпу мой народ то и дело выходит на связь. Только поговорили со старшей невесткой, сын вышел из Вашингтона. Мне это в радость, а ветке в ущерб. Вроде бы поместил кусок, а его нет и нет. Наверное не отправил. И боюсь повтора.