Привет всем, ребята и девчата!
Сегодня мне звонил с поздравлением мой однокашник по Бугурусланскому училищу, друг и коллега по Завьяловским мытарствам. Вот и вспомнилось:.
'Горите, гАды!'
Осень просто так, без боя, решила сдать свои позиции зиме. В результате нам, курсантам летнего лагеря в Завьяловке, пришлось голыми руками выковыривать колхозную картошку из леденеющей грязи, чтобы приблизить заветный миг отъезда в отпуск. У каждого припасена черная шинелька, китель с белоснежным подворотничком и блестящие ботинки, аккуратно упакованные в чемодан. А пока, перемешивая 'гадами' кубометры грязи, мы рьяно убирали ненавистные клубни. Местные жители одноименной деревни, с наступлением сумерек торопливо загоняли отбившихся кур по дворам, когда голодные курсанты шли с пАхоты, тратя остаток своих сил на отлов 'диких' курЕй. Голуби с чердаков полуразвалившихся построек тоже были в ходу. В центре казармы (забор под тонкой кровлей, внутри двухъярусные койки на цементном полу) печурка, сваренная из куска трубы, на которой поджаривали кусочки хлеба и еще - кто что добыл за день. Нас просто 'бросили на картошку', пока не уберёте, никуда не поедете! Холодно, однако! Лампочка Ильича под потолком тускло освещает сдвинутые поближе к центру кровати, но тепла все равно не чувствуется, столовая закрыта (т.е. вообще, совсем, навсегда закрыта), дров нет, остались только нАпрочь мокрые пни, которые и не разрубить, и не распилить. В ход пошли и штакетник, и черенки от лопат, и все что может гореть. Самым ходовым топливом для прожорливой печки оказались 'гАды' - курсантские кирзовые ботинки. Трудно сейчас поверить, но когда и они закончились, жгли даже, исписанные ровным почерком первокурсника, конспекты. Нужно было выжить:.
И всё же, наступил долгожданный момент, когда курсанты, полностью предоставленные самим себе, получили заветное 'добро' на отбытие в отпуск. Короткие сборы, и мы готовы! Но опять про нас забыли, так и добирались мы до города, кто как может: на своих двоих, шлёпая пока ещё блестящими ботинками по шоссейке, и глотая ртом 'белых мух', валивших с неба.
Измотанные, голодные, но все же счастливые Бугурусланские 'грачи', отбывали в свой заслуженный отпуск!
112 и иже с ним:
Никаких амбиций, морали, и нравоучений. Кому нужно - найдет на нашей ветке все, что необходимо, а если нет, так и читать не станет. Я не отношу себя к убогим и ущербным, однако читаю и пишу с превеликим удовольствием!
То всем:
Все, пошел спать, а то уже половина второго ночи, завтра еще работать:
Спокойной ночи.
С уважением,
Александр, г.Тверь.
Сегодня мне звонил с поздравлением мой однокашник по Бугурусланскому училищу, друг и коллега по Завьяловским мытарствам. Вот и вспомнилось:.
'Горите, гАды!'
Осень просто так, без боя, решила сдать свои позиции зиме. В результате нам, курсантам летнего лагеря в Завьяловке, пришлось голыми руками выковыривать колхозную картошку из леденеющей грязи, чтобы приблизить заветный миг отъезда в отпуск. У каждого припасена черная шинелька, китель с белоснежным подворотничком и блестящие ботинки, аккуратно упакованные в чемодан. А пока, перемешивая 'гадами' кубометры грязи, мы рьяно убирали ненавистные клубни. Местные жители одноименной деревни, с наступлением сумерек торопливо загоняли отбившихся кур по дворам, когда голодные курсанты шли с пАхоты, тратя остаток своих сил на отлов 'диких' курЕй. Голуби с чердаков полуразвалившихся построек тоже были в ходу. В центре казармы (забор под тонкой кровлей, внутри двухъярусные койки на цементном полу) печурка, сваренная из куска трубы, на которой поджаривали кусочки хлеба и еще - кто что добыл за день. Нас просто 'бросили на картошку', пока не уберёте, никуда не поедете! Холодно, однако! Лампочка Ильича под потолком тускло освещает сдвинутые поближе к центру кровати, но тепла все равно не чувствуется, столовая закрыта (т.е. вообще, совсем, навсегда закрыта), дров нет, остались только нАпрочь мокрые пни, которые и не разрубить, и не распилить. В ход пошли и штакетник, и черенки от лопат, и все что может гореть. Самым ходовым топливом для прожорливой печки оказались 'гАды' - курсантские кирзовые ботинки. Трудно сейчас поверить, но когда и они закончились, жгли даже, исписанные ровным почерком первокурсника, конспекты. Нужно было выжить:.
И всё же, наступил долгожданный момент, когда курсанты, полностью предоставленные самим себе, получили заветное 'добро' на отбытие в отпуск. Короткие сборы, и мы готовы! Но опять про нас забыли, так и добирались мы до города, кто как может: на своих двоих, шлёпая пока ещё блестящими ботинками по шоссейке, и глотая ртом 'белых мух', валивших с неба.
Измотанные, голодные, но все же счастливые Бугурусланские 'грачи', отбывали в свой заслуженный отпуск!
112 и иже с ним:
Никаких амбиций, морали, и нравоучений. Кому нужно - найдет на нашей ветке все, что необходимо, а если нет, так и читать не станет. Я не отношу себя к убогим и ущербным, однако читаю и пишу с превеликим удовольствием!
То всем:
Все, пошел спать, а то уже половина второго ночи, завтра еще работать:
Спокойной ночи.
С уважением,
Александр, г.Тверь.