Всем огромный привет!
Дядь Витя!Есть подозрение, как будто ты где то рядом присутствуешь... Сегодня вечером, после окончания трудовой недели, со товарищи, в гараже вспоминали тех, кто и когда начинал своё шествие в НАШЕЙ вертолётной авиации. Вспомнили, что некоторые старперы, приступили к знакомству с вертолётами с Ми-1. Потом речь пошла о том: сколько "шприцов" надо дать зимой перед запуском, каким ключём надо провернуть коленвал и на сколько оборотов, для чего надо прожечь свечи перед выключением. Вспомнили преподавателей, инструкторов, командиров и техников и т. д. и т.п.
И, лишь, только тревожный звонок от супруги (основной, на мой взгляд, недостаток сотовой связи, которая может ДОСТАТЬ всегда и везде) прервал нашу задушевную беседу...
На том и расстались. Резюме: быстро летит время. Ми-1 остался на фотографиях и в воспоминаниях. "Двоечка" жива, и дай Бог ещё потрудится.
Всем удачи и всего самого доброго!!!
С уважением, Сергей К.

Ветеран ГА:
Да, достойно труженик По-2 поработал

Сергей К.:тревожный звонок от супруги
---------
А унас однажды в разгар гаражной беседы(в годы отсутствия мобильной связи) у товарища вилка со стола упала, дык, он невероятным броском поймал её у самого пола и с удовольствием сказал: " Не придёт", и беседа продолжилась.

Viktor49A:
Для меня первое знакомство с Ми-1 началось в Витебском аэроклубе в 87-ом, стоял он тогда на постаменте, переодически подкрашиваемый серебряной краской, а теперь во какой красавец
http://www.aeroclub.vitebsk.by ...

Виктор Степанович, с добрым утром и с началом новой недели и новЫх забот!
Уже немного осталось до получения хорошего фотошопа в подарок. Постараюсь освоить. Мой не дружил с Вистой и скверно говорил по-русски. Виста из-за него висла на каждом шагу. Пришлось изъять.
Эх, где это всё было, когда я колесил по белу свету. Даже телефонные фото получаются лучше, чем чёрно-белые фотографии прошлого. Правда, в телефоне у меня восьмимегапиксельная матрица, но объективчик-то с гулькин... клюв.

Доброе утро, братцы !:)
Оно у нас сегодня замечательное: солнечное, ясное, свежоповатенькое =:)
В смысле за ж..пу хватает. Если медленно идешь, конечно.
Поздоровался я, с только вышедшим из-за гор светилом, и пожелал ему долкатиться и до вас - други мои, в таком же ясном и безоблачном состоянии =:)

2Сергей К.
Конечно я - рядом, Серёжа =:)
А мы все реже вспоминаем её, разве что зацепимся языками, с моим бывшим техником - Вовкой "Кулибиным", на день авиации. Вот он, идет, - белоголовый.

http://photos.streamphoto.ru/d ...

Не так давно, - лет много назад, в гаражи, рано утром пришла с сынишкой за руку, моя половина. Увидела, что сплю я спокойно не с чужой бабой, а в своем зеленом запоре, тогда собираемом из новеньких запчастей, и стоящем на "стапелях", и сказала сыну: видишь, какой твой отец - намекая на "разудалую" жизнь предка, ночующего не дома, а в задрипанном гараже.
На что сын ответил: Вижу. Он машину нам делает =:)

2KudretsA:
Когда вижу на постаменте, живую вертушку, прикованную навеки к бетону, почему-то неловко мне становится, Андрюша и грустно. Уж лучше бы её из меди, там, или из бетона изваяли.
Как представлю её тоску по небушку и....
Вот та машинка, что на снимке выше, стоит себе, на родном грунте, всё на месте, как на родной стоянке. И ей привычно и нам спокойно =:)

С вилкой в полете, момент - супер !:)

2Ветеран ГА:
Доброго ранку и Вам, Михаил Иванович !
Спасибо за пожелания. Надеюсь, что она будет ровной и насыщенной.
А я, вот так плотно, и не освоил фотошоп, ограничившись несколькими его функциями и делая всё в кореле. А Вот наш Vladimir K., на нем "все зубы однако съел", сделал я вывод посмотрев его работы в альбоме. Да и Андрей по моему, тоже его освоил, судя по коллажу к 8му марта.
И у меня снимки, чаще всего телефонные - ведь "он" - всегда под рукой.

Меня уже дергают мои дела с утра.
В перерыве, начну потихоньку скидывать рассказ, наверно всетаки сюда, к моим коллегам и постоянным читателям. А уж если он получился, тогда можно будет и на дедорюмовскую скопировать. Как Михаил Иванович решит.

До связи, братцы !
Присоединяюсь к вашим пожеланиям сюда и тоже желаю ВСЕМ доброго здоровья !

Проба написать рассказ в художественном стиле, показала, что Сухова-Кобылина из меня не получается, а посему остаюсь тем кем и был. Так что, звыняйтэ !

Все события из реальной жизни. Лишь имена, изменены...

«Почти хроника, нескольких моментов из жизни Стаса»

Стас, пер матерясь, аккумулятор, ставший вдруг неподъемным. Сердце выпрыгивало из груди и казалось, жило само по себе.
- Надо бы передохнуть - мелькнула мысль, а там и сосед подойдет.
- И где его хрен носит – досадовал он. Ведь сам просил, дать «запуститься». Я же ему, и должен ещё тащить, бугаю – ворчал он, задыхаясь.
Он опустил тяжелую ношу на землю и облегченно присел, на крохотную лавочку между гаражей, которую соорудили любители поговорить после пивка и, «вне досягаемости семьи».
Унимая выпрыгивающее из груди сердце, потер слегка ладонью за пазухой, откинулся на спинку и уже забыл, на кого ворчал.
В этом был весь Стас и долго сердиться он не мог.
Откликнуться - да. Сердиться - нет. Ни на кого.
Скоро ему стало легче, а мысли сами потекли, возвращая в прошлое.
Ему было не так и много годков, чтобы мучиться от старческих болезней, да крепко помявшая жизнь, давала о себе знать.
И если бы не уход него ещё и внука, то было бы полегче, но, чем его удержишь ? Разница в возрасте огромна, а старенький, и часто ломающийся «москвичок», парня уже не устраивал.

**********

Стас быстро ввелся после училища, и не прошло и пары лет, как он переучился на Ми-1, зажив самостоятельной жизнью, впахивая месяц за месяцем: то мотался по газопроводу, то "ловил" блохастых мышей, на «чуме», а то тушил пожары на «лесоохране».
И так ему понравилось самому решать многие поставленные жизнью задачи, что пропадал по полгода на точках, привозя домой солидную зарплату, а иногда и красивую шкуру лисы на воротник, добротно выделанную авиатехником и мастером на все руки - Петровичем, а бывало, что и то и другое вместе, ещё и с черной икоркой вкупе.

Но, налаженная жизнь в один из дней, вдруг омрачилась. «Зевнув» с ветром, он чиркнул хвостовым винтом о матушку землю, и благодаря благосклонности матушки же судьбе, обошлось без «крови» - почувствовав неладное в момент касания, Стас мгновенно приземлил юркую машину и вывернув коррецию, ударил по лапкам магнето.

Он стоял в растерянности возле «укороченных» касанием о землю - сантиметров на пять - лопастей хвостового винта, и просто не знал, что делать: до компрессорной километров десять, до захода солнца час, а выходить на связь - уже через тридцать минут.

Решение пришло моментально: снова вышел на связь с диспетчером через высотные, пролетающие над пустыней самолеты и передал: борт такой-то, посадка на точке, конец, ночь, план на завтра тот же.
А сам рванул налегке на компрессорную, за подмогой, в лице старого и опытного авиатехника - Тимофеича.
Быстрые и согласованные действия обоих, близость авиаремзавода, а также наличие кое-каких деньжат от «волчат», помогли решить проблему за двое суток.
И на утро третьего дня, «новые перышки» с номерами «от старых», нарисованные любовно механиком Мишей, уже сверкали на хвосте вертушки, сиротливо стоявшей всё это время в степи, под охраной того же Миши.
А Стас, продолжил работу как ни в чем ни бывало, закопав поврежденные лопасти «глубоко и далеко», не сказав где, даже Тимофеичу. На что «дед авиации», кивнул одобрительно: мол, чем меньше свидетелей, тем спокойней сон.

Менялись точки, менялись машины, и шли годы, а Стас набирал силу и опыт; и с ним уже мало кто мог сравниться, в жизненном и летчицком опыте, из коллег.

Но, «почуяв» наверно, что Стас расслабился, в дело вмешался Его Величество Случай.

В тот день, он неторопливо шел через огромный солончак, к себе в общагу, сдав вертолет авиатехнику, но увидел бегущего навстречу диспетчера компрессорной и, остановился, невольно.
Та, махала рукой и показывала на вертолетную стоянку, отчего в груди у него, что-то щелкнуло тревожно, и замерло.
Задыхаясь от бега, женщина взволнованно выговаривала частями, как выплевывая, фразы:
- На руднике, рядом с поселком, был пожар.
Все...успели выскочить, а один.. зацепился одеждой и сильно обгорел.
Шеф...просит... срочно отвезти ....в райцентр.

- Так ведь, уже заход солнца скоро - хотел было возразить Стас, но увидев умоляющие глаза женщины, понял, что надо бежать назад. Если притопить хорошенько, то можно и успеть до захода – прикинул он, на бегу, «шансы». А топить Стас умел, да и машинка была бодрой ещё. Ночного допуска у него не было, как впрочем, и ни у кого из коллег, что в южных краях страны, было едва ли не нормой, на вертушках этого класса.

- Куда тебе летать, ночью ? - вздыбился комэска, едва Стас заикнулся как-то о даче допуска. И он, не стал настаивать, решив, что так всем будет спокойней. А уж ему – тем более.

Они успели таки, вовремя сесть, на площадку старого порта. Точнее, сел он уже в одиночестве, о чем узнал, спустя несколько минут, когда подлетела «скорая» и две фигуры в белых халатах, увидев сидящего сзади пассажира в обгоревшей и окровавленной, висящей лохмотьями одежде, переглянувшись, закрыли чемоданчик, опустив головы и стянув колпаки.
Стас оглянулся назад и увидел закатившиеся под лоб, глаза, на страшном, черно-сером лице шахтера. Вспомнил, что тот не «пинал» уже ногами пространство перед собой, как в начале полета.
«Скорая» уехала, но появилась прокуратура, с портовским милиционером вкупе.
Долго мурыжили, выспрашивая – что, да как, и наконец, отпустили, сказав, чтобы никуда завтра не улетал. Скрепя сердце Стас кивнул, и позвонил своему заказчику, уведомив. Назавтра, все повторилось, и под вечер отпустили таки, его под подписку.

А позже - уже через пару недель, вызвал к себе начальник компрессорной – главный заказчик и начальник на месяц в этой дыре, и, опустив глаза, выдавил:
- Ставь на завтра в план, в райцентр. Полетим вместе, показания давать. Возбудили таки уголовное дело по факту смерти пассажира, из-за неоказания медицинской помощи.

- Так вроде мы, всё уже рассказали – обмолвился Стас, но тот махнул рукой, устало поведя плечом. А Стас не настаивал: надо, значит надо.
И только в кабинете следователя, до него дошло, что ему грозит срок за смерть больного, в полете без врача на борту.
– Согласно пункту такому-то - бубнил рыжий мужичок, тыкая пальцем в книжицу - вы должны были вылететь с больным имея медперсонал на борту.
Стас невольно засмеялся: какой нахрен медперсонал, влезет в его крохотную вертушку ?
Но осекся, поймав прищуренный взгляд, сидящего сбоку молчаливого сотрудника.

- Плохи дела – вздохнул на улице Алексеич. Но, ты не переживай – я беру всю ответственность за данную тебе команду, на себя. И они должны прикрыть это дело.
Тем более, никто из родственников даже слова не сказал, в обвинение нам.
- Откуда ты знаешь – спросил Стас с надеждой в голосе, на что тот, уверенно махнул рукой и отправил его, на самую дальнюю точку, аж на два дня.

Через неделю, он улетел домой, оставив следаку собственноручно подписанное обязательство – «приехать по первому требованию».
«На родной базе», его тоже ждали, … с «распростертыми объятиями», и вкатили выговорешник, сходу, ещё и отстранив от полетов. На вопрос Стаса, до какого времени, - пожали плечами. Мол, как следствие будет идти.

Что делает русский человек в такой ситуации ?
Правильно. Уходит в запой, если умеет. Если не умеет – ему помогут.
Стас был «начинающим», и ему понравилось.

Прошел месяц, пошел другой.
В один из дней «просветления в голове», он увидел, как уронив трубку, рыдает жена, глядя на него при этом.
- Ччё опять-то, Танька ? – прошепелявил Стас, непослушными губами.
На что та - затараторила, что мол, звонил заказчик, и сказал, что все закончилось, наконец, и дело закрыто, так как родственники погибшего пришли в прокуратуру, попросив не преследовать летчика. Мол, мы не имеем претензий. Но только - к лётчику И, якобы написали «бумагу».

Что делает русский человек, когда его душат слезы, от неожиданного подарка судьбы ? Правильно. Уходит в запой. Но, уже от радости.

Он пил неизвестно сколько, и вышел из него также легко, как и вошел. Танька тыкала пальцем перед глазами, который день, напоминая о чем-то, и показывая ему, то пилотское, то медицинскую книжку. А он вспомнил, что ему ведь надо бы пройти комиссию и продлить пилотское. И Танька стала отпаивать Стаса травами, таскала по бабкам, готовя кормильца «к работе», упрашивая и стыдя, лаская и матюкая, - в соответствии с обстановкой, конечно.
«Выговорешник» на работе, никто и не думал снимать, зато на каждом ВЛН и ОЗН, его фамилия звучала регулярно. Стас крепко «намотал себе это, на одно место».

Он не пил уже год, с небольшим, и вскоре уехал переучиваться на Двоечку, понемногу забывая ночные кошмары с покойниками и милиционерами.

Ему очень понравилась новая вертушка, и он летал в белой рубашечке с чистым носовым платочком, под «ларингами» прижатыми к горлу, фасоня перед женщинами смены компрессорной станции, которых возил каждые десять дней, на вахту и с вахты.
И снова потекла, в привычном русле жизнь Стаса – пятнадцать дней в командировке, пятнадцать дома.
Заработанные деньги честно отдавал Таньке на подрастающего сына, а деньги, вырученные от продажи шкур волков, тратил по своему усмотрению. И росло потихоньку брюшко, от сытой и спокойной жизни, и нарабатывался опыт, открывающий возможности
для переучивания на вожделенную всеми, первоклассную, комфортабельную и мощную «восьмерочку». И вырабатывался уклад жизни, по типу «Семейное положение – командировочный»…

Ровно через десять лет, снова грянула беда: Крутанув в воздухе, резво, послушную машинку «за указующим пальцем» заказчика, стал вдруг падать его верный вертолет, неуправляемо.
Похолодело всё внутри у опытнейшего Стаса, и сжалось, в ожидании удара….
Знал он, чем может кончиться такое падение, но не верил, что уже сию секунду может произойти непоправимое. С ним, и с его любимицей.
Если бы ему сказал кто-нибудь, что такое может случиться с ним – «съевшим зубы» на этой машинке, он бы рассмеялся в лицо.

Но, видно «в события вмешалась», «чтобы посмеяться», судьбинушка, коль в «одну кучу», подло собрались и притаились, «сговорившись», обстоятельства: Ветер, вдруг ставший попутным, в неподходящий момент, и, уж совсем не подходящие для этого случая - высота и скорость. Да и не вовремя подвернулся, этот, никому нахрен не нужный, огненно рыжий корсачок – степной лис, за которым погнался от нечего делать, возвращаясь на базу, Стас.

Ахнулись они, о землю-матушку, и отсобачили себе, стойки основных шасси. Обе.
Вертушка отскочила от земли и зависла, как ни в чем ни бывало. Да только прекрасно понимал Стас: …хряснуло так, что целым, всё, остаться просто не может.

Это ему и подтвердил, геолог, выскочив после удара и отбежав от машины, растопыривая в стороны, безвольно, обе руки, и болтая ими «враздрай».
Потом, осмотрев всю машину висящую в метре от земли, показал Стасу большой палец.
Как он висел, два часа - перелетев на точку базирования геологов, и ждал - так, машину, умчавшуюся за бочками из-под бензина, можно было бы промолчать, если бы не кончающееся топливо…. в баках висящей, раненой вертушки.

Когда он уже примерялся: на какой бок, «лучше положить машину», если встанут сразу оба движка, как подлетел грузовик, и оттуда выкинули, с пяток пустых бочек – «двухсоток». А через три «секунды», спорый техник их воткнул, «куда надо», показывая Стасу - куда, и что подвинуть, и куда подвернуть.

Через час, они втроем уже были, в полной «отключке».
Стас мирно спал, как обычно - положив ладошки под щеку и пуская слюнку, «валетом» с техником. А заказчик, раскатисто рычал в складывающийся походный столик, уронив голову на руки.

Его сняли с лётной работы не обозначив «сроки», пока, и он маялся, не зная, куда себя деть: и на работу не пойдешь – замучают сочувственными вопросами, и деньги в заначке кончились.
Стал уходить к друзьям. Когда на весь день, а когда и на неделю. Понимал, что в один прекрасный день, Танька просто не вернется в их логово - как она называла их гнездо.
Что будет тогда - Стас не думал, привыкнув разводить проблемы по мере их поступления.
Домой приходил, как будто ничего не произошло, и однажды увидел на столе, оставленную на виду, записку. Дурные мысли, набежавшие в голову, сразу развеялись, едва прочитал первые строки, Танькиного скачущего почерка.
Там было написано: Куда ты опять пропал, гадюга комолая ?! Тебе предлагают поехать диспетчером в МВЛ-овский портик, на пару с Санькой. Позвони на работу. Я ушла «на сутки». Комолость (безрогость) Стаса, - пока ещё, Танька объясняла ненавистью - к «особям противоположного пола» - в форме и с командировочным удостоверением, мелькающим у неё перед глазами, в течении суток на работе и, абсолютной занятостью. А работала она, в гостинице.

И текла бы, относительно размеренно, жизнь, если бы не висела дамокловым мечом проблема: надо было, как-то восстанавливать вертушку, чтобы «не доводить дело до уголовного».
А когда уже заканчивались силы у Стаса, и накатывало желание привычно уйти «в пике», его обрадовали в прямом смысле: при транспортировке покалеченной машины, её уронили. И теперь, наверняка дело замнут.

- Ура ! – тихо сказал себе Стас, и, продолжил образ жизни, к которому привык за столько лет. А, в квартире при этом, стали вдруг, исчезать вещи, мебель, золотые - дареные часы.
И не всегда он продавал вещь, чтобы выпить. Стас мог запросто подарить её, новому другу, за хорошую компанию и понимание состояния.
Конечно, самое дорогостоящее из дома, было продано ими для оплаты за запчасти для его вертушки, которые теперь, очевидно, будут никому и нахрен не нужны…
А посему Танька не вмешивалась, да и надо было работать, так как принесенные Стасом небольшие деньги за работу диспетчером, он же и забирал.
Она как могла, поддерживала мужа, в отчаянии уходя от него и возвращаясь снова, жалея и любя. То вдруг у Стаса открылась здоровенная язва, и он собрался помирать. Просил Таньку дать спиртика, стакан, напоследок. Но Танька наорала, врезав по морде, а потом, обняв и целуя, отпаивала травами и снадобьями - день за днем, пока не поставила его «в строй».
Так они и жили: …то вместе, то поврозь, то в ссоре, то в любви – как в песне. Только песню можно выключить или не слушать, а жизнь продолжалась.

Закопанные лопасти и любовно нарисованные номера ещё должны вынырнуть на поверхность. А далее...

Незаметно пролетело время, и подошло окончание его мучений.

Поторопился после первого поста. Пока тыркал пальцем в разные буковки, а тут уже целый роман. Спасибо, Витя. Читаю дальше.

Неа, далее - упорно пишет, что я использую запрещенные слова =:)

Витя, спасибо. Дочитал полученное. Да, судьба-злодейка, а, в основном, эту злодейку выращиваем сами.
Но, пока я невпопад на волах отправляю свои выкрики, наверное, ещё что-то появилось? Что-то очень медленно уходят посты независимо от размера.

Да, Виктор Степанович, как-то я чистил подозрительные места, а робот всё равно возвращал мне пост. Потом выбросил что-то, по моему разумению, самое безобидное, - и пошло.

2Ветеран ГА:
Так не идет дальше и всё. А ещё полрассказа у меня осталось =:)
Все слова типа ж..а ОЗН и ВЛН, медкомиссия и проч. убрал

Витя, привет! Может лучше на стрим выложить ?Или ещё где.
Из песни слово выбрасывать нельзя!:-)

Витя, привет! Может лучше на стрим выложить ?Или ещё где.
Из песни слово выбрасывать нельзя!:-)
Или на меил ру?

2ПавелК:
Да думаю, Павлуша =:)

Проба

Витя, пришли в мой адрес, а я попробую отсюда отправить на ветку. Может быть это только в вашем климате такие чудеса. А если это Романов робот, - тогда только искать, где зарыт экстремизм или какая-либо фобия. Надо бы админу выложить список запрещённых слов.

2Ветеран ГА:
Хорошо - попробуем, Михаил Иванович.

Прододжение от Виктора

Незаметно пролетело время, и подошло окончание снятия с летной работы. Стас быстро прошел комиссию, и восстановился. Стал работать незаметно и тихо. Мы пересекались на весенне-летних, да осенне-зимних подготовках. Иногда на тренировках. Остальное время, Стас старался работать на любой точке, лишь бы не быть дома. Только, мы его просто не узнавали – он перестал рисковать и нарушать, без чего невозможна жизнь вертолетчика. И если бы не его улыбка и радушный прием, любого кто с ним заговорил, или пришел в гости, его можно было принять за другого человека.
Прошел год, пошел второй, третий.
Ребята изумленно обсуждали новость: Стас, заставил разгрузить вертолет и сам проконтролировал загрузку.
Потом, отказался вдруг лететь, по «погоде по минимуму», правда в самую что ни на есть дыру, но ведь отказался. Уперся и всё.
Чтобы Стас отказался вылетать при сомнительной погоде !? Ведь что-что, а летал он как мало кто из нас. У него было просто врождённое чувство полёта и машины.
И вдруг, отказывается вылетать ! Такого, просто не может быть !
Когда мы его спрашивали - он улыбался смущенно и, отмалчивался, или отшучивался: …хочу мол, целым, до пенсии дотянуть.

Мы не знали, что и думать.

А он, снова запил. Наверно, была причина. Правда, через неделю, узнав, что есть командировка – моментально вышел из запоя и улетел на точку, вырываясь на привычную свободу, которой - как ему казалось, - сейчас не хватало, чтобы вернуться назад… в то время, и, в ту обстановку, в которой он жил по настоящему.
Мы не знали ещё, что ушла «окончательно», Танька, а главное - перестал приходить внук. Осталась небольшая квартирка, да старенький «москвичок», в гараже..

Но это – дома. А он - здесь, за три девять земель, от его мира.

Витя, в этой части я выбросил два слова, оставив просто "прощёл комиссию", ибо то что с задоринкой похоже на нехорошее слово женского рода, а не на сучок, что ты имел в виду.

Продолжение от Виктора.

Стас, впервые стал мёрзнуть, в промозглой гостинице, в двух тысячах километров от дома и теперь уже, не мог дождаться - когда же закончится, наконец, командировка.
В голове вертелась заезженной пластинкой, мысль: Почему у меня столько лет, всё, идет наперекосяк, словно у заговоренного ? Ушла Танька. Не показывается и не звонит внук.
И вообще: я жив, или меня уже нет ?!

Надо сказать, ещё, что долгое время не было погоды, и Стас вымотал все нервы – и себе и авиатехнику, мотаясь по комнатке, словно потерявший рассудок.

Вскоре обстановка немного улучшилась, и он уже летал по всей области, силком заставляя себя вылетать, так как надо было решать поднакопившиеся задачи заказчика.

В один из дней, его «тормознули» в коридоре гостиницы, ребята - андвашники и мужик в белом халате.
- Слушай, брат ! – хлопнул по плечу Стаса, кряжистый пилот с двумя лычками на погонах – выручай. Надо по срочному санзаданию сходить. Ты как ? Там роженица вот-вот родит.
Прямой связи нет. Последний раз они передавали по рации в свой колхоз, сегодня утром, что дела неважные. Что-то там, не так идет, как надо - выдал он, тираду, не дожидаясь ответов Стаса.

Не ответил ничего, Стас и призадумался.
Не хочется ему лететь, едва узнал, что надо будет найти моторно-тракторную станцию, в двухстах с «хорошим гаком», километрах отсюда. Погода была хоть и неважнецкая, но - терпимая и предсказуемая. А вот искать – это как получится. Из ориентиров - три вагончика буквой «П», тройка сельхозмашин, да красная крыша технического домика.

- Пойдем ка, в штурманскую, покажете, где это - сказал Стас.
Они ввалились толпой в просторную комнату и заелозили животами, электризуясь и потрескивая искрами от лавсановой формы, по карте - десятикилометровке, на длинном столе под толстым оргстеклом.

- Если не найдем сразу и придется искать, мне не хватит топлива назад – мрачно выдавил Стас руководителю полетов, вошедшему и ставшему рядом. Тот кивнул понимающе головой, ничего не отвечая.
- Очень сомнительно – думал Стас про себя, не решаясь отказать, впервые в жизни…

Он набрал в легкие воздуха, чтобы сказать - как отрубить, но диспетчер, не глядя обронил: … дохтуру вон, скажи, и отбивайся.
Стас занозисто зыркнул, в сторону щупленького мужичка в белом халате поверх серого пальто и, осекся.

Продолжение от Виктора.

Тот показывал три пальца, тыкая себя в живот.
- Чё, тройня что-ли ? – обалдело переспросил мужичка, подняв брови кверху.
- Не – замотал головой «коновал», - как окрестил его сходу, Стас. У неё двойня, и плюс она сама – выдавил, наконец, «коновал». Потому и трое. Её не успели вывезти «Антоном», так быстро растаяло всё, и погода гамно-гамном который день – покачал он головой сокрушенно и равнодушно.
Мол, решайся ты, а я с тобой.

Светлого времени было впритык с небольшим запасом, и они с техником оббежали все стоянки, отыскивая банки из-под масла с завинчивающимися пробками, чтобы взять на всякий случай, с собой, хоть литров сорок-пятьдесят, топлива. Но не нашли ни одной, а в открытые ёмкости, не рискнули набирать.
Стас вылетел, дозаправившись после запуска и пробы матчасти, и порулил на исполнительный на одном движке, тщательно экономя топливо в полете всеми известными ему способами. А уж он то «об этих способах» знал, как никто другой, проведя в кабине своей малышки – как он звал вертушку - столько лет.

Не повезло ребятам и стан они проскочили, понадеявшись на приметы рассказанные мужиками – андвашниками.
Когда мужики туда летали было «белО». А когда Стас прилетел, стало черно-серым, в темных пятнах от облаков на воде, повсюду. На разливах мерещились корабли и замки, а редко показывающееся клонящееся к закату солнышко, лишь добавляло сумятицы в картину под ними.

Он развернулся, когда вышло расчетное время, и пошел, галсами назад, всматриваясь вниз.
Нашли стан только через двадцать минут, когда сверкнул в глаза, «зайчик», от прорвавшегося велением судьбы солнечного луча в одну из прорех в облаках, и отразившись, от мотающейся на ветру форточки вагончика.

- Ну вы везу-унчики ! – подумал он, о двойне в пузе мамаши, и первый раз за который день, широко и облегченно улыбнулся.

Продолжение от Виктора.

Как ни экономил топливо Стас, он уже понимал с бессильной горечью, что топлива не хватает. Разве только, до ближайшего поселка, в лучшем случае.

- Так ведь, во-он, уже виднеется юго-западная окраина города – билась жилка на шее, обнадеживая. И идти ещё, всего минут двадцать.
- А топлива то, практически нет – «говорила» своё, стрелка топливомера, лёжа на ноле, хоть и выключил Стас прибор.

Он уже присмотрел, местечко, в бесконечной снежно-грязевой каше, вокруг.

Стас мог конечно, плюхнуть вертушку в месиво, метрах в пятидесяти от дороги, но как потом переть беременную и стонущую женщину, до дороги ?
- Хлипкий доктор не помощник, да и сам я уже давно не богатырь – качал он головой, примеряясь на остатках топлива между проводами, деревьями и дорогой.
- Ничё так место, если бы не вон тот сраный столбик, «временные дорожные работы», что торчит, как сами знаете что, на отсыпке дороги – сжался Стас. Топливозаправщик тоже сможет подойти сюда, если конечно его пришлют, а не кончат меня тут же, передав о вынужденной посадке «куда следует» - продолжал он решать «ребус» в голове.
- А ведь это - единственное место, поблизости, куда можно притулить машину и куда сможет подойти «скорая», ясен перец – уточнил он для себя.

И мгновенно сориентировавшись и довернув, сел прямо на междугороднюю автотрассу.
Сел, махнув на всё рукой, хоть и снес, нахрен, стойкой шасси, торчащий столбик на выпяченном отсыпкой грунта «пупке», привычно и точно втиснув свою машинку.
Втиснул так, чтобы проходящие машины не достали до лопастей, понятное дело.

Потом спокойно передал диспетчеру, чтобы прислали «скорую» на юго-западную окраину города и, если можно - топливозаправщик, ни на что уже не надеясь, и понимая, что подписал себе, теперь уже точно, приговор.
Он сидел, тупо уставившись в приборы и не обращая внимания, на пялившихся - на невесть откуда взявшуюся, винтокрылую птичку, проезжавших мимо водителей и пассажиров.
Встрепенулся, лишь, когда один из шоферов вышел из поднебесья кабины грузовика, и спросил, тронув его за понурую голову:
- Братишка, что случилось-то ? И, - не надо ли помочь ? Потом, глянул назад, и, промычал что-то нечленораздельное.

Продолжение от Виктора.

Стас вызвал диспетчера на связь и узнал, что только что подъехавшая, для них, машина скорой, сейчас выедет из аэропорта.
Тогда, он передал, торопясь, что отправляет больную в больницу, с попуткой.
- Тем более, что отсюда им ехать - намного ближе, чем из аэропорта через весь через город, да на противоположную сторону, скорей для себя, чем для диспетчера - уточнил он.

Они погрузили скулящую и подвывающую беременную, вместе с врачом, в здоровенный «Камаз». Стас обнял благодарно водилу и махнув им рукой, уселся назад - в пустую кабину вертушки.

Рывком открылась дверь через какое то время, и его ободряюще ткнули в плечо.
Повернув голову, Стас рассмотрел подъехавший, личный охотничий «бобик», руководителя полетов - Вити, который деловито доставал канистры из багажника, а ему шепнул тихонько:
- Не горюй. У тебя ночь отмечена, как и положено - в порту. Запускай свою веялку, да поехали домой, пока светло ещё. Сядешь тихонько на стоянку Ан-2, а там мы тебя отбуксируем, на твоё место…..
И отбросил подальше в грязь, давно кем-то подпиленную, в комле у земли, тонкостенную трубку столбика временного знака, который присмотрели однако, на лопату, или ещё на что-то необходимое в хозяйстве, зоркие водители.

На следующий день, Стас был «как стеклышко», и позвонил на базу. Спросил, есть ли указания и передал «налет» за эти дни. Внезапно потемнел лицом, узнав от нашего занудного, и любящего испортить настроение людям начштаба, что его снова не включили в списки на переучивание, «на восьмерку».

И тогда, он попросил замену. А, приехав домой, написал рапорт, «об уходе на пенсию».

Ему подмахнули не глядя, бумагу, и Стас окончательно сник. Правда, наши ребята стоявшие на посту ГАИ вместе с инспекторами, и проверявшие грузовой транспорт взяли его к себе, в «бригаду», . Но, поработав немного, Стас ушел оттуда и стал тихо жить на пенсию, в одиночестве. Пил редко и очень мало, и то, если приходили свои. Скорей за компанию, да чтобы подольше видеть редких гостей и знакомые столько лет лица.

Продолжение от Виктора.

Из дальнего гаража выглянул здоровенный детина, в шапке-ушанке и майке, и засеменил, приговаривая:
- Стасю, ты чего не гукнул мене ? Я ж в погребе был. А, Стасю ?!
Он виновато тронул за плечо, и Стас стал падать вбок, с открытыми, уже ничего не видящими глазами.

Когда мы хоронили его на загородном кладбище, из туч выглянуло ласковое светило, подсветив комья земли, падающие на крышку, словно подбадривая нас и делая траурную процедуру не такой тягостной.
- Вот и солнышко его провожает - всхлипнула Танька, вытирая опухшие, красные глаза и прижимаясь к сыну и внуку.
Кивнули и мы ей утвердительно.
Стас был нормальным и светлым человеком.
Он был одним из нас: таких же уязвимых и таких же подвластных Судьбе-Матушке …

Другой рассказ от Виктора.

Просто рассказ

Недавно мелькнул по «телику», небольшой эпизод о Джуне, чье имя не так давно было хорошо известно многим. Особенно болящим, и страждущим быстрого исцеления. А у меня всплыли в памяти, забавные эпизоды, когда пробовал и я себя, в этой «ипостаси», насмотревшись телепередач, и «о ней», в том числе.

Мой дед обладал даром целителя и я был не раз свидетелем его практики, параллельно с, …..шитьем сбруй, уздечек, сёдел, плёток, гнутья полозьев для санок, или широких охотничьих лыж, подбиваемых затем неторопливо и основательно, конской шкурой с шерстью. Видел, как сильными, крючковатыми пальцами, он что-то перебирает тихонько, под скулами больных ребятишек, шепча, не то молитву, не то заговор. Видел, как оживает после рук деда ребятня, и как она носится, как и положено носиться в этом возрасте.
А прадед, говорят, ещё и гипнозом владел. Обходит - рассказывал отец, - змею, пальцем на неё покажет и, разведет руки в стороны. Та вытягивается в струнку, и обмякает. Рвет себе позвоночник, или что там у неё есть.

Как-то в командировке, по телевизору, промелькнул сюжет, в котором Джуна делилась своими секретами. Почитал вскоре, в салоне самолета по пути домой какую-то брошюрку на тему развития способностей к лечению руками и мыслями на расстоянии. Запомнил прием, с помощью которого, якобы можно проверить свои силы, в передаче целебной энергии. Поэкспериментировал. Вроде есть способности. Небольшие. Но есть, как и у каждого из нас, думаю.
Дома пробовал снимать внутричерепное давление супруге, страдавшей головными болями. Получалось, хоть и не всегда быстро. Хотел было однажды, снять брату, тяжесть в плечах после смены у токарного станка, но он мне «её», не доверил.
Сказал, что он «её», счас сам снимет, и, подтянулся десять раз, на дверной перекладине у потолочного ящика на кухне.
- Ну и ладно – ворчу под нос. Не хочешь, чтобы спец над тобой поработал, работай сам.
Буду работать над собой.
Нашел я где-то, книжицу, о йоге, и брал с собой в командировки, изучая и пробуя, те или иные приемы, на себе. Хорошо получалось «расслабление на ночь, и уход в сон», чему очень обрадовался. Научился и переключаться, от вскипающего гнева, что в жизни здорово пригодилось, как мне кажется.

Продолжение рассказа от Виктора.


Однажды, позвонил домой из очередной «командировочной дыры», а жена, ответила, глухо и странно пришептывая в трубку. На вопрос: что случилось - сказала, что страшно замучили зубы: ноют и ноют, особенно по ночам. Стоматологов смертельно боится, но и показаний идти к нему, нет, говорит, охая. Ни опухоли, ни нарыва. Просто «поднялась» вся сторона и, всё. Понимаю, что ей сейчас несладко: маленький сын дает прикурить, а тут ещё эта «напасть». Говорю как можно убедительней: прижми трубку, стороной которой сейчас слушаешь меня, к больному месту и, держи. Попробую помочь. Только ты сядь куда-нибудь, и расслабься.
- Хорошо - говорит измученным голосом «половина».
Представляю щёку супруги, мембрану трубки и посылаю мысленно, тепло, из центра правой ладони, возвращая поток в левую.
Вскоре зачесалась ладошка, у левой руки, и стала гореть, а я услышал как супруга прошептала: Сын уснул. Пойду и я, прикорну. Позвони завтра. Пока !

На следующий день, прилетел уставший, и сел на своей площадке минут через двадцать, после солнышка. Идти, никуда уже не было сил. А позвонить домой удалось, только через несколько дней, когда заказчик разрешил это сделать из своей лаборатории.
В трубке, раздался жизнерадостный голос:
- Представляешь, спала как убитая, после разговора с тобой. Проспали с сыном часов до восьми, пока он кушать не попросил.
- Вот - думаю сам себе - что значит внушение, воспринимая с улыбкой «чириканье» супруги.

Спустя полгода, мы работали не то «на картошке, не то на винограде», и обмолвился я, кому-то из наших, об этой истории да и забыл.
Прошло несколько лет, и мы снова поехали на «уборку чего-то», в один из подшефных совхозов.
Как бы, не табака…
Работать приходилось целыми днями - с утра и до пяти вечера, на невыносимом пекле и безветрии. Но, после работы ходили к большому ручью, в который наверняка впадали воды подземного холодного источника, так как усидеть в воде дольше нескольких секунд было невозможно - зубы стучали пулеметной очередью, а тело покрывалось гусиной кожей. И, выходили из воды, словно заново на свет народились…
Видно мы были тогда молоды, полны сил и энергии, потому что никто даже не чихнул, из нас, за все время. А вот одной из «нашенских» девчонок, не повезло.

Продолжение рассказа от Виктора

В один из вечеров, танцуя «под маг» возле сарайчика, оборудованного под общежитие и разделенного на две половины перегородкой, почувствовал вдруг, что кто-то тронул за плечо. Обернувшись, увидел одну из девочек, которая, приложив палец к губам, проговорила тихо: подружка лежит пластом и, стонет. Погляди, что с ней.

- Чтоо делает ? - полезли у меня, недоуменно, брови вверх, но настойчивость с которой тянули за рукав на женскую половину, в полутьму, убеждала в серьезности намерений.

Внутри, тускло горела единственная лампочка в дальнем углу, и несколько девчонок торопливо копошились, собираясь на танцы, не обращая на нас никакого внимания, словно были невидимками, или стенкой.
Подвели за руку, плохо ориентирующегося, в полутьме, к лежащей ничком подружке, подали ящик из-под помидоров в «качестве стула» и, исчезли.

- Что случилось ? – «пытаю», присев рядом.
- Не знаю – стонет та, еле шевеля языком.
Трогаю ладонью голову, и, отдергиваю: «горит» лоб-то. Видно - температура зашкаливает.
После нескольких расспросов и раздумий, понимаю, что застудилась она в ледяном ручье, хоть отличалась хорошим здоровьем, как и статной фигурой, особо. Она была из местных – деревенских девчонок, устроившихся в наш отряд, в надежде на личные планы.

Проваландался я часа два, применив все свои познания в народной медицине, и сбил таки температуру. Это удалось, обтерев тело слабеньким раствором столового уксуса. Его, мы «позычили», в столовке. А на поясницу, стал прикладывать нагретую на утюге, в полотняном мешочке - крупную поваренную соль, которую опять же наши ребята, по моей просьбе, «одолжили» там же.
Так - нагретой крупной солью - я читал где-то, лечил все свои болячки и хвори знахарь.

Продолжение Рассказа Виктора.

Вскоре, «больная» уже храпела как лошадь Пржевальского, а я ушел спать. Ушел,
наказав девчонкам, вернувшимся с танцулек, погреть хоть с часок ещё, поясницу, солью.
На что мне хмыкнули в ответ и захлопнули дверь перед носом.
Через два дня «пациентка» была «как ножны от штыка» но уже работала в поле, а вечером благодарно и молча, стукнула бутылкой белого столового вина перед нашими носами, о длинный дощатый стол, за которым мы ужинали в прохладе, на улице возле столовки.

Прошло несколько лет. Когда я прилетал домой, из очередной «тьмутаракани» и ехал в отряд отмечаться, меня нет-нет, да и вылавливали, в коридоре, наши женщины, с различными просьбами «медицинского направления», от которых, я как мог открещивался.
Но от одной, не смог.
Что меня и погубило.

«Замша главбуха», была «нужным парнем», и я не мог отказать.
Она сходу сказала, закрыв дверь за нами на ключ: Витька, у меня глаз дергается как заведенный. Бумаг не вижу и не могу работать. В санчасти закапали какими-то каплями, но не помогло. Сделай что-нибудь ! «Главный» сожрёт, если не управлюсь вовремя.

Ошалев, стою и думаю, что сказать в ответ. Да только понял, что «живым мне отсюда не уйти», пока её не перестанет дёргать.

- Ладно – говорю. Садись на стул лицом к спинке, и расслабься.
Она послушно уселась, округло натянув юбку «там, где положено» а я, став за спиной и потерев ладонями, друг о друга, стал как Джуна показывала, водить руками, начиная от макушки и до самого «низу».
Вскоре в дверь стали «долбиться» и «пациентка», вскочив, торопливо открыла впустив, одну из наших старых дам, работавших в бухгалтерии. Проронив при этом, смущенно:
- Галин Ванна, Витя снимал мне нервный тик.
- На левом глазу.

И, показала на ухо.

Очевидно наши раскрасневшиеся – по разным правда причинам, рожи, наводили даму на глупые мысли, так как она оглядела опытным глазом, комнатку и нас, облегченно вздохнув: ..и впрямь здесь «неудобно, и тесновато будет». Для лечения, конечно.
Я ретировался, обрадовано и облегченно, а сделав свои дела в отряде, уехал домой.
В спешке, не мог никак сообразить, что мне что-то мешает, но постоянно отвлекающие вопросы коллег и дела, не давали сосредоточиться. И только в автобусе, понял, что мешает.
У меня стало дергаться …веко. Не левое, как у «замши», а правое…..

Продолжение рассказа от Виктора.

Когда, перед отъездом в очередную командировку, я шёл по коридору отряда, насвистывая как обычно мелодию и уже «привычно подергивая «глазом», она мне опять попалась навстречу. Улыбнулась, и благодарно проговорив скороговоркой: Спа-си-бо ! – даже не заметила, моих невольных «подмигиваний».

Что поделаешь ? – таковы женщины - вздохнув, пошел на свой этаж, насвистывая и дергая глазом.

Глаз, в смысле - веко, нет-нет да и доставало меня с годик, пока при очередном «лечении» кого-то из коллег, наконец, покинуло, навсегда. Так и не узнал я: дергался ли и у него, глаз, после моих «пассов», потому что тот вскоре перевелся на север, где и остался.

Не так давно, увидел, проезжая мимо остановки, знакомое, хоть и сильно оплывшее лицо, в котором узнал человека, но останавливаться не стал. Годы не те. Да и говорить не о чем.
Вспомнил и мимолетный монолог, с «первой пациенткой», состоявшийся на лестничном пролете, в отряде, «на пересекающихся курсах».
Мне многозначительно глядя в глаза, выдохнули: ..А ещё, бум лечиться ? Мне - понравилось. Я не успел врубиться тогда, что именно, и улыбнулся, автоматически кивнув в ответ, перескакивая вверх, через две ступеньки.

Командировочная жизнь больше «с больными» меня не пересекала…
А своих родных, я лечил сам, когда бывал дома.
И наверно - к лучшему. Как говорится: «Джуне - Джуново, а на чужой каравай, … зубной протез не надевай»:)

А это уже другой Викторов рассказ.

«Просто рассказ - про них и про нас»


В нашем объединенном авиаотряде, было немало звучных имен и, не менее замечательных, личностей. Практически все они соответствовали своему имени, производя впечатление уверенных и авторитетных, не лезущих за словом в карман, товарищей.

Одним из них, был Владимир Иванович - рыжеволосый крепыш среднего роста, с кошачьей походкой. Будучи всегда безукоризненно одет - даже возле матчасти в командировке - он гипнотически действовал на работниц общепита и обслуживающий персонал компрессорных станций, или любой другой, «населенной женщинами», организации.

Пока они бедненькие, столбенеют, от блеска его туфель на песчаной земле газопровода, и прячут натруженные руки за спину, незаметно для себя теряя контроль за обстановкой, как «тот» уже «включает», главное «анестезирующее средство» – невероятной глубины и тембра, голос. Голос, от которого начинают звенеть сережки в ушах прекрасной половины человеков, и в ускоренном темпе.. стучать сердечки.

И тогда – «Пишите письма мелким почерком» – как говаривал Александр Васильич - другой, не менее одаренный товарищ и гражданин.

Если нам нужно было «об устроиться» где-нибудь в глубинке, или покушать «на скоростях», в столовках компрессорных или нефтеперекачивающих станций, а то и в райцентрах в глубинке Казахстана, то можно было не сомневаться, что через час мы будем не только накормлены, но и некоторые товарищи даже спать уложены, если за дело взялся Иваныч.
Он страшно не любил почему-то, когда молоденькие пилоты, взяв его на борт, поднимаются, по его – Владимира Ивановича меркам – слишком высоко.
И тогда, в спине пилотика «резонировал землетрясением», негромкий, но отчетливый рык: …сынок, выше ста не работай !
Пилотики-же, видя, что Иваныч даже не подходил к матчасти утром, говорят ему хитрО: … ..что-то мне звук какой-то, в полете слышится; или: а полетели, со мной ! А то я и не знаю: «что и где» ?.
И тогда Иваныч, с гордо посаженной головой и в чистенькой одежде, тихо бормотнув пилотику: …счас сынок, матчасть гляну ещё раз и поедем - успевал мухой осмотреть наиважнейшие - с его точки зрения - узлы и агрегаты матчасти, чему и я был свидетелем.

Продолжение рассказа от Виктора.

Также, я уже рассказывал и о другом титане нашего производства - Александре Сергеиче, по общепринятому и любимому прозвищу - «Лисапед».
А ещё были у нас и Александры Васильичи.
Аж, «целых» двое !
Один из них - дай Бог ему здоровья - рослый и очень подвижный мужчина, к тому же ещё и комэска на Ми-4, Ми-8. Он обладал замечательным чувством юмора при умении постоянно изобретать, всякие словечки и фразы вроде:
- Вы тут постойте, а я пойду на хрен схожу - говорил он обычно, «прилипшему как банный лист», товарищу.
…. «Самый сенокос» в интерпретации Васильича означал «подходящий момент» или состояние - «то, что нужно», «как раз» !
И я это выражение слышу от наших ребят до сих пор, хоть прошло уже много лет тому.
Александр Васильич, также был «всегда впереди» когда речь шла о помощи кому-либо.
Мы настолько к этому привыкли, что уже и не сопротивлялись, до самого ухода его на пенсию. Да вот только, уйти то он ушел, а кто станет, так как это делал он - заботиться и помогать, организовывать и выбивать средства, находить для всех время ?
Оказалось, что никто….
Поэтому и помним мы его, добрым словом до сих пор, хоть и развела нас жизнь по странам и континентам.

Мда. Так-то вОт.

Продолжение рассказа от Виктора.

Второй Александр Васильевич, хоть и «не вышел» росточком как «первый», но был в те времена мужчиной в годах и вполне «респектабельной наружности» – с округлым животиком, и таким же округлым, добрым лицом. Он, как оказалось работал до нашего летного отряда, в составе экипажа самолета Ан-2 у первого секретаря ЦК КП Казахстана - Брежнева, но никогда не афишировал этих событий, хоть и рассказывал скупо, интересующимся.

Васильич, обычно был незаметен в большой компании, но когда нужно было делать свое дело – а он работал бортмехаником поршневой вертушки Ми-4 – то не успеет командир рот открыть, подать команду, как всё необходимое уже сделано.
Работал всегда споро и умело, пересыпая действия шуточками для молодых вторых пилотов, которые только начинали акклиматизироваться в коллективе, и тем самым помогал им «вписаться», в сложный механизм авиаотряда.
Летал и я с Васильичем, в одном экипаже, и нисколько не сердился за добрые подколки, зная, что некоторые командиры или старые бортмеханики, бывало и доводили молодых вторых или бортачей-стажеров, до состояния ступора, подначками или неожиданными поступками.

И в этом не было равных, Николаю Захарычу – огромного роста, с маленькими глазками и шрамом на губе, очевидно от чье-то благодарного поцелуя, «татарского вида» мужчине.
Он мог легко и непринужденно, пукнуть, поравнявшись с девчатами на улице, когда мы шли командой, обняв второго пилота или бортача за плечи при этом, и сказав громко и сочувственно: …Ну ничего, сынок, не расстраивайся. Со мной тоже такое бывает.
А пока растерянный коллега хлопал глазами, девчата с разинутыми ртами, уже были далеко, и многие из нас не знали: сердиться или простить этого бандюгу, в летчиской форме.
Захарыч очень любил просить попробовать семечек, на базаре, у какой-нибудь зазевавшейся на «золоченую форму», торговки.
И тогда, получив «добро», он раскрывал перед потерявшей дар речи хозяйкой, громадную пятерню, в которой и исчезала половина товара с прилавка.
Захарыч же, подняв глаза к небу пробовал и приговаривал: ах, хороши семачки !
Пойду-ка, ишшо посмотрю. И шел себе дальше, к очередной жертве.


Мдаа.

Продолжение рассказа от Виктора.

Так я, об Александре Васильиче продолжу, если не возражаете.
Любил Васильич подшутить, и не только на нами, - его коллегами и товарищами.
Но больше всего, он любил как бы худея, как бы перед очередной комиссией, отказываться от ужина, в командировках. А ночью, потихоньку пробираться к холодильнику, и потушив предварительно днем лампочку в нем, наедаться «от пуза»,
в ночной тишине.
И всё бы ничего – ведь он сам и готовил нам, эту еду, - не жалко, беда была в другом: …наевшись, Васильич долго не мог уснуть, и крутился на пружинной кровати, нещадно скрипя её расшатанным, многочисленной гостиничной публикой, корпусом, не давая нам провалиться в сон.
А спать он любил либо навзничь - на спине, либо уткнувшись в подушку (как не задыхался - уму непостижимо !). И поворачивался на кровати, своеобразно – толчком, ударив «тыльным местом» по пружинам, а подлетев - делал «бочку»и втыкался лицом в подушку, мгновенно прекратив предшествующий «полету», храп.
И тогда, мы ….спешно старались уснуть: считали до тысячи, представляли себе спокойные картины, хоть были и не знакомы ещё с «Кашпировским»; затыкали уши, чтобы успеть провалившись таки в молодой сон, и не услышать очередного «скрипа с толчком», после которого, всегда снова следовал ужасный храп.

Храпел Васильич, вполне музыкально: набирая воздух в могучую грудную клетку, он раскатисто и с переливами рычал, как лев в африканской саванне, а когда выдыхал, вдруг неожиданно менял «бас на тенор», и тогда, в секундной тишине слышалось вдруг смешное и тоненькое: - «фьюииить !»
Ну как тут уснёшь, я вас спрашиваю ?
А посему - кому не повезло - ждал «подъема переворотом», и чмокал губами, присвистывал или приговаривал тихонько, призывая Васильича к тишине.
Да только все было безрезультатно, и постепенно, мы, привыкнув по-разному умудрялись таки, засыпать.

Окончание третьего рассказа Виктора.

Однажды, мы со своим большим экипажем сидели в порту Уральска, дожидаясь посадки на рейс, домой. Внезапно, от стойки регистрации на какой-то рейс, к Васильичу быстро подошел мужчина «кавказской наружности», с выражением братской нежности на лице, и легко выдернув из кресла, нашего довольно тяжеленького коллегу и товарища огромной лапищей, зажал его в объятиях, хлопая по спине и приговаривая:
- Вай, Сашэнка, как я рат тебе видать ! Ты помнышь мне ?
Васильич улыбался, кивал и осторожно пытался выпутаться, из крепких объятий, что ему удавалось ненадолго.
Когда же они все-таки расстались и грузын улетел, мы засыпали нашего коллегу любопытными вопросами: кто такой и почему так тебе радовался ?
И тогда Васильич рассказал, что они жили в одной гостинице примерно месяц, в одном номере:

Не было мест в ту ночь, и дежурная, прилетевшему на смену кому-то из бортачей Александру Васильичу, предложила место…. в трехместном номере, в котором жил только один товарищ. Как вы уже наверно догадались, это и был тот самый грузин.
Дежурная намекнула Васильичу, идущему за ней «на автопилоте», что сосед этот, к которому его «подселяют», здорово храпит, и никто там не может ужиться, даже на ночь.
На что тот кивнул согласно головой, ведь командировочная жизнь приучила многих из нас спать в любых условиях, лишь бы тело поместилось, да и проваландался он, пока добирался, полночи, и теперь срочно искал любое место лишь бы прилечь.

Васильич быстро выспался в этот раз, и, рано проснувшись никого в номере не обнаружил. Умывшись, хотел было «поелозить» электробритвой, по суточной щетине,
и выглянул в коридор отыскивая розетку.
В коридоре - рядом с номером, увидел странную фигуру, сидящую на венском стуле, закутанную в одеяло «с головой», раскачивающуюся из стороны в сторону, и что-то тихо приговаривающую жалобно, на незнакомом языке…

А вскоре, они уже спокойно жили вдвоем в трехместном номере, привыкнув друг к другу. Хоть и качал сокрушенно головой иногда, сосед Васильича, когда не успевал уснуть первым…..

Всё, Виктор Степанович. Интересно а от меня пройдут эти слова "без сучкА и задоринки".

Прошли. А я всего лишь сделал прописной букву А.
Читайте, вертолётный народ. А мне нужен перерыв. Не могу сразу после первого рассказа переключиться на другой. Надо остыть. Да, такова судьба многих бывших лётчиков, особенно малой авиации, с которой я прошёл дорогу в тридцать лет по всем ступенькам.

Дядь Вить, Михаил Иванович, огромное спасибо, как всегда, написано от души и очень жизненнно.

5

Доброе утро, други !
Вчера мне так и не удалось войти на веточку и отправить слова благодарности
нашему Ветерану ГА - Михаилу Ивановичу. Меня "просили зарегистрироваться" и выбрасывали назад.
А сегодня с утра благополучно вошел под своим НИК-ом и сердечно благодарю за экстренную и качественную помощь, вас, Михаил Иванович ! Я - Ваш должник =:)

Видно действительно что-то неладно у меня в нашей сети, раз "такая попурря", - как говаривает Александр Васильич, из рассказа выше =:)

Вчера в спешке, ахнул Михаилу Ивановичу файл, в котором были ещё два рассказа, слегка сыроватые, на мой взгляд. Ну ничего - "улетели и улетели", а у меня, есть ещё время их подшлифовать =:)

Спасибо Михаил Иванович, ещё раз, за добрые слова и помощь !
Андрей и Сережа и ВАМ спасибо за добрые слова !
Бум стараться =:)
Сегодня я дежурный по внуку и отставив все дела, отбываю, т.с. к месту несения =:)
До встречи и всем доброго здоровья ! - как говорит наш Ветеран.

Мужики!!!!!!! Как я рад что опять нашел возможность влезть в комп на встречу с коллегами.
Сначала моя милая вертушка нехотела работать. Двигатель поменял и пошли отказы. То 15минут отличной работы и отказ, то 40минут и отказ. Смешно или нет, но мне это обошлось три месяца. Менял агрегаты, советовался с инженерами и техниками с разных авиапредприятий. По вечерам приезжал домой и в схемы влазил с учебниками и цветными карандашами. Первое: выяснил, что в НР воздух появляется. А вот откуда - это была задача. Самое обидное в том, что исправление заняло 20 минут. Не плотно закрывался электомагнитный клапан. Через него из камеры сгорания газы через клапан постоянного давления попадали в НР и там собирались в самой высокой точке в плунжерном насосе. Честно говоря уже на эту причину мало верил, собирался сдернуть движек и поменять всю топлиевную систему с другого двигателя включая трубопроводы.(больше рем. движков не было)
Потом комп сдох. Как только новый приобрел - времени не стало хватать, а сегодня попал в гипс на две недели и значит возможность пообщаться.
Дядь Витя, у меня к тебе серьезный вопрос. Наш поисковый отряд нашел МБР-2. Просят помочь вытащить остатки для востановления. Он валяется на высоте 1200м и в колодце высотой метров 40. Склоны градусов 40. Подъехать невозможно - бурелом. Расстояние не большое, но за светлое время от ближайшей точкой высодки из машины в два конца не дошли. П лотность леса 1-2 ствола на кв.м. и мощнейший бурелом. Так то все по мелочи на внешней подвеске можно вытащить, но двигатель с винтом и радиатором 550-600кг. Я на высотах на внешней подвеске не работал.Твой совет нужен.
Пытались выпросить "восьмерку" с авиационного завода - МАПовцы уперлись в штыки. Попробуем выпросить в авиаотряде, хотя денег на оплату просто нет.А к воякам даже обращаться не имеет смысла - экипажей допущеных для работы на внешней подвеске просто нет. Ребята поисковики работают своими силами и руками. За 6 лет нашли 2 Пе-2, 2 Ил-28, Ил-2, И-153, МБР-2 и 6 летчиков уже не безвести пропавшие.

Привет, Алеша !
Рад слышать тебя вновь, на веточке.

Непосильную, хоть и благородную задачу, ты обдумываешь, братишка.
Понимаю, и очень ценю твое желание помочь ребятам.

Я бы отказался.

Остальное в почту.

ПавелК,
самый лучший продукт-выращенный своими руками.

- Таварыщ генерал, табе пакет.
- Не табе, а Вам.
- Мне?! А на хрэна он мне нужен???
http://www.aviastar.org/foto/g ...