За что, и был выпорот, нещадно спустя час.
- Где следы от удара, где кровь или что-нибудь, что подтвердит столкновение с птицей?- спрашивают.
- Не знаю, почему нет следов – говорю.
- Почему не опечатал вертолет?!- продолжают слегка «пытать».
- Сам был в недоумении, что нет никаких следов, и подумал, что раз всё цело, значит не надо ничего опечатывать – отвечаю. И, думаю про себя: Бум помалкивать, в следующий раз. Если он будет, этот следующий раз, конечно.
Несколько дней случай этот муссировался в отряде, в основном моими прямыми командирами, не знавших, что со мной делать. И, постепенно, как бывает в этой жизни - всё забылось.
Правда, не думаю, что молодой человек летевший первый раз в жизни на вертолете, так быстро забудет наш полёт. Понимаю, что ему пришлось пережить. Понимаю и сочувствую. Да только слава Всевышнему, что удар не пришелся во входное устройство двигателя. Вот тогда, ему пришлось бы пережить чуть больше. Ну а раз обошлось без страшилок, значит, так на судьбе нам обоим написано.
Через некоторое время, техник, который выпускал тогда в полёт, протягивает в очереди в столовке, чёрное пёрышко мне, и говорит улыбаясь:
- Дарю на память. Это, тебе от стрижа.
- От какого стрижа - спрашиваю.
- От такого, от черного – отвечает. - С которым ты не поделил дорогу в воздухе. Вот, нашёл под двигателем, когда раскапотил – и, подаёт перышко. И вмятину, кстати, нашёл. Она на стыке стекла и кабины, вверху – продолжает. На аккумуляторной крышке справа, полоска краски снизу-вверх, или наоборот, шоркнута, как наждачной шкуркой.
- Куда комиссия смотрела? - смеется.
Но, к тому времени мне эта история порядком поднадоела, и я помалкиваю на всякий случай. Быстрей забудут. Да и надо собираться, в очередную командировку. Несколько лет, на ВЛН, фамилию в очередной раз вспоминали и «по этому поводу» тоже. Правда, без намеков. Просто, чтобы напомнить о вероятной орнитологической обстановке в регионах работы. Значит – поверили таки.
Ну и хорошо.
Вскоре, забрав пробы - выходим из жилища.
После того, побеленного и чистенького дома с радушными хозяевами, у нас – совсем другое впечатление.
Олег - так зовут пассажира, говорит мне в ухо, сдвинув наушник: Парень недавно освободился, а сюда, в это место, никто не пойдёт работать. Вот его и взяли - может обустроится, постепенно. Когда сюда отправляли – продолжает он – говорят, была только палатка в степи, а сейчас уже что-то сделано из подручных материалов.
Покачав понимающе, головами, берем курс на западную границу города, где взял Олега три часа назад и, отработав с диспетчером «Местного Диспетчерского Пункта», перехожу под управление к «Старту».
Олег что-то спросил, жестикулируя.
Я наклонился к нему, чтобы переспросить, и в этот момент, наверху раздался сильнейший удар, как будто ударили битой для игры в городки, по кабине, в район правого двигателя.
Звук был такой силы и настолько неожиданным, что Олег подчиняясь реакции, резко отпрянул и сорвав с креплений раскладывающееся кресло справа, для пассажира, улетел, кувыркнувшись, назад.
В ушах - стоит звон от мощного удара.
Быстро осматриваю всё, что поддаётся контролю и осмыслению. Но, никаких отклонений в работе силовой установки нет, как нет ни тряски, ни вибрации, приборы выдают нормальные показания.
Вспоминаю мгновения перед ударом.
- А ведь, что-то мелькнуло в этот момент сверху-вниз и справа, как молния - чёрное и небольшое. Наверно всем приходилось видеть, как в глазах продолжает светиться картинка, когда внезапно выключается телевизор.- Вот так и у меня, что углом зрения засёк, то и вспоминается.
- Так! Молча летим дальше, или как? А если повреждение сильное, что скажу на аэродроме, после посадки? Может быть, сесть и посмотреть, что там? - Но я уже в «зоне круга», где посадка будет расцениваться как вынужденная, со всеми вытекающими отсюда последствиями.
Делать нечего – надо докладывать в эфир, чтобы прикрыть «слабое место» любого лётчика.
Какое? Думаю, все его хорошо знают.
Докладываю диспетчеру: «Был сильный удар в передней верхней части кабины пилота. Силовая установка работает без отклонений, шум и вибрация отсутствуют, подозрение - на столкновение с птицей, помощь не нужна».
«Старт» принял информацию и разрешил заход на посадку.
Идем, стараясь побыстрей сесть.
Сел, зарулил на свою стоянку, выключился.
Не мог дождаться, когда, наконец, остановится несущий винт.
Ну вот, остановился - выпрыгиваю из кабины и быстро обхожу, осматривая, вертолёт.
К нам начинает стекаться народ, т.к. прошла информация по всему отряду, от диспетчера.
Ничего нет.
То есть, вообще ничего - ни вмятин, ни следов.
Стою в растерянности, раздумывая как поступить.
И, делаю ошибку - ухожу от вертолёта, не опечатав и не дождавшись комиссии.