2 адзига:
Ну, Андреич! Ну, увАжил! Спасибо!)))
Минут 5 назад, как текст осилил, а до сих пор "ржунимагу". У меня подобные литвеСЧи, почему-то веселье вызывают. Совпадением некоторых моментов в основном.)))
Вот это особенно в точку:
"Сегодня он оказался в плену времени… А ещё вчера, его мысли так активно работали и двигали такую речугу…! Они были простые, свежие и ядрёные, как овощи с соседнего рынка."(с)
"На душе у него был гадюшник. В нём полностью отсутствовало то самое обаяние с яркостью, которое было у него вчера… Сейчас он никак не мог нащупать нужный рисунок образа и совершенно не знал, как себя вести, а вести себя как-то надо было…"(с)
Пы.Зы. Позавчера только 0, 5 "Охоты" (крепкое) употребил вечерком. По-сему и "бодун" в кавычках. Да и виноват в этом, ты лично!!!))) Кто мне посоветовал, вместо 800 мл. неопределённой жидкости, водку "стопарём" на троих поровну разливать?)))
ну, а мне сегодня явился невиданной красоты "бодун", Бодун...
Хроническому эстету красот невиданных:
"Привет с большого бодуна…"
Серёга по утру очень тяжело восставал из пепла… То, что было вчера, его затуманенная память почему-то наотрез отказывалась вспоминать, в его чугунной голове вспыхивали лишь её отдельные эпизоды, от которых Сергея сразу же пробивал тяжелый озноб. Он сейчас был вне зоны доступа произошедших намедни событий. Бодун его страшно давил и совсем не давал опомниться, от чего тоска, защемив душу, тут же полезла внутрь своими грязными руками. Вид у него был такой, что его ни за что бы ни взяли сниматься даже в самые суровые Голливудские фильмы.
- Даааааа… - какое же это ужасное землетрясение души - резко бросило в пот Серёжу.
- Я тебя за-гры-зууууууууу… – тяжелой поступью продолжал давить его махровый зелёный бодун.
- Похоже, вчера опять получилось всё по краям… - стараясь уйти от реальности, пытался погрузиться Сергей в темноту спасительного сна.
Но погрузиться в спасительную темноту у него упорно не получалось, как он не старался. По-прежнему продолжая сильно бодунировать, он так широко зевнул, что чуть не вывихнул себе челюсть.
- Даааам-с… Опять этот Русский след со своей национально традиционной особенностью – Делай не думая, а сделал - подумай… - снова бросило его в пот.
Это состояние души можно было окрестить только одним названием - чудом на ладонях планеты, где как всегда перевешивал избыток национального начала. Месяц Сергей долго терпел, потом не выдержал и напился до чертиков, до глюков, а, словив их, стал - глю-ко-ло-вом.
Он снова поднял свинцовые веки и начал потихонечку разворачиваться в сторону мыслями, словно бегемот в гостинице. С утра ему нужно было идти на работу…
- Да какая теперь к чертовой матери трудовуха, если здесь такой человеколом… - попытался повернуть он больную голову, тут же вступив в жестокое противоречие с реальностью мира в котором он жил, от чего ему стало казаться, что под ним плывут облака, а бродяга ветер раздвигает ветки деревьев и его взгляду предстают блики солнца, играющие на голубых волнах… А тут снова эта звенящая и саднящая головная боль.
- Ой, блин… - схватился Сергей руками за голову.
Сегодня он оказался в плену времени… А ещё вчера, его мысли так активно работали и двигали такую речугу…! Они были простые, свежие и ядрёные, как овощи с соседнего рынка.
Превозмогая, нет… преневозмогая боль и собрав в себе последние силы, как тяжело раненый боец перед боем, Сергей попытался для начала сориентироваться и сосредоточиться в пространстве, после чего до его затуманенного сознания постепенно стало доходить то, что он лежит дома один на своём диване… одетый.
- Слава те господи, что дома… А ведь мог бы очнуться в милиции, или же ещё где-нибудь с чужой бабой… - с облегчением выдохнул он. - А это значит, что вчера я не сделал ничего плохого… - и если же брать от противного, это было уже хорошо.
Жены рядом не было. Сергей с великим трудом встал и, шатаясь, как побитая собака поплёлся в прихожую к зеркалу. Ба! Из зеркала на него посмотрели такие зелёные на выкате рачьи глаза, по которым совершенно ничего нельзя было определить…
Его руки тряслись, он знал, что с дикого похмелья лечится нужно только одним средством - бокалом доброго вина, но этой мысли его всего передернуло, и это было тоже не плохо. Ну, то, что ему не хотелось опохмелиться - значило, что он ещё не совсем законченный алкоголик, пытался разобраться он в реальных событиях настоящего времени.
- Серёжа, иди жрать, скотина! – послышался с кухни раздраженный голос жены.
- Похоже, теперь всё только ещё начинается… - прострелила его мысль крупнокалиберной пушкой, от чего ему стало как-то уж совсем неуютно, он мысленно стал просить ангелов, что бы те встали защитным кругом.
- Слава те господи, хоть вчера всё закончилось дома, что никого не убил, не избил. Правда, мог чего-нибудь наговорить жене, но это дело со временем поправимое… - утешал он себя.
После контрастного душа ему стало маленечко легче, но всё равно бодун его крепко держал и пока не собирался выпускать из своих цепких объятий.
На кухне жена ударила Сергея своим заплаканным взглядом. Она смотрела на него, как загнанная волчица, чем было всё заранее сказано.
До этого Сергей как-то ещё сомневался, размышляя над тем, таким остаётся человек, когда сделал хотя бы один глоток пива, или же нет…?
- Нет! Человек, становится совершенно другим – в который раз делал он для себя выводы, но на душе у него от этого легче не стало. На душе у него был гадюшник. В нём полностью отсутствовало то самое обаяние с яркостью, которое было у него вчера… Сейчас он никак не мог нащупать нужный рисунок образа и совершенно не знал, как себя вести, а вести себя как-то надо было…
Раньше он всегда держал пушку – прямо. Но это было раньше…
Сейчас ему так захотелось улететь куда-нибудь за облака и отсидеться там недельку, другую, пока всё не устаканется… Но – увы, он понимал, что улететь у него уже никуда не получится.
На кухне жена чуть не сожрала его за завтраком. Сначала она только плакала и долго молчала, и это было ещё хуже, если бы она просто надавала ему по морде, это гробовое молчание было просто невыносимо, всё равно, что знаешь, что в тебя целятся, но не знаешь, когда выстрелят…
Сергей виновато сидел за столом, у его ног, как ни в чем небывало ластился кот Шебуршила, всё было, вроде бы как всегда.
- Серёжа… – неторопливо начала жена. - Так больше продолжаться не может… После всего того, что ты мне вчера наговорил, я подаю на развод.
Слова жены набатным колоколом огрели Сергея прямо по голове, от чего вокруг него всё сразу поплыло.
- Ты помнишь, как ты меня вчера называл самыми последними словами, что я переспала со всеми подряд… – далее супруга только махнула рукой, и на её глаза опять накатились жгучие слёзы. - Нет! Ты это помнишь, а…? Признавайся…! Да ни хрена ты не помнишь… - безнадёжно махнула она рукой. - А зачем ты вчера в два часа ночи звонил жене своего начальника, этой доброй и милой женщине…? Ты ей такого наговорил…! Ты наговорил, что у Михаила Никифоровича есть любовница, у этого прекраснейшего человека, который кроме своей жены в жизни вообще никого не любил… - снова затряслись у супруги плечи.
Сергей попытался всё это себе представить… Нет. Он не попытался, он – представил, от этого представленного ему захотелось вдруг, умереть… Его лицо заплыло малиновой краской, а мир вокруг покачнулся. Господи, как много бы он отдал сейчас за то, что бы все эти события открутить назад… Ситуация стала прорисовываться страшной канвой, от чего в его в голове застучали деревянные молоточки.
- А ещё ты вчера намолол, нет, ты не намолол, а намолотил, что твой начальник Михаил Никифорович – вор! И его обязательно посадят в тюрьму… И что у тебя для этого есть весомые доказательства, и ты завтра приедешь его брать вместе с прокуратурой прямо в кабинете, ты написал на него по электронке жалобу министру и прокурорам в районную и областную прокуратуру… Ты хоть всё это помнишь…? Кому и за что ты сделал все эти гадости? Тому человеку, который столько раз нас с тобой приглашал в гости? Который только тебя одного из всего отдела отправлял в заграничные командировки и просто выбил нам квартиру в Москве… Я с тобой жить больше так не-мо-гу… – по слогам протянула супруга. - Как ты теперь будешь смотреть в глаза этому прекраснейшему человеку…? – опять затряслись её плечи. - Ты ведь от всего этого - посинеешь…
Сергей перевёл взгляд в окно, в котором по-летнему беззаботно сияло солнышко, и весело порхали птички. Руки у него тряслись, стакан с чаем стучал по зубам, а в душе отдавало чем-то таким мерзопакостным и противным до самого изнеможения, и ему опять захотелось или провалиться сквозь землю или же убежать от самого себя… Но провалиться он не мог, так же как убежать…
Он сидел и продолжал надеяться на лучшее, потом на кухне включилось радио, и из него полилась бодрая песня.
- "Привет с большого бодуна…!"
Сергей сидел, в его голове как в улье гудело, но он твёрдо верил в то, что всё плохое когда-нибудь обязательно кончится, а всё хорошее, когда-нибудь – снова вернётся…
Андрей Днепровский – Безбашенный.
3 мая 2006г