Вагизыч, читаем твою книжечку.
Ищем другой *конец*
Все форумы |
Авиационный |
Сослуживцы |
Авторские |
↓ ВНИЗ |
|
| |||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||||
← На главную страницу |
Все форумы |
Авиационный |
Сослуживцы |
Авторские |
Реклама на сайте | Обратная связь/Связаться с администрацией |
Высылаю заключительную часть из Шлотгеймовских рассказов * ТРАДИЦИЯ*
Но ничто не скроешь от всевидящего ока луны.
Любопытство младшего медработника достигло апогея. Весь вечер ей хотелось бросить всё, бежать в медпункт и выпытывать у этого вредного сержантика, что нужно было врачу. Никто не переваривал нахождение в своем коллективе занудливой, отвратной бабёшки, не весть какими путями здесь появившуюся. Имея троих маленьких детей, которые жили в Союзе она добилась, чтобы её приняли на работу. Детей оставила на Родине.
Разве можно что-то заработать с тремя ртами, любила поговаривать Ганна.
Пусть поживут у родителей. Имея за плечами средне-специальное медицинское -образование её устроили нянечкой в медпункт.
Но скверный характер, язык-помело, чрезвычайная лень мешали ей влиться в коллектив. А тут ещё этот доктор Якунин, которого она не терпела всеми своими потрохами за его чрезвычайную требовательность.
Ну что же этот доктор приезжал в медпункт, не спроста же ведь?
И машина за пределы части не выезжала. Да и сержант ничего не сказал, только подальше отправил. Ну я и ему как-нибудь подустрою, не унималась Чмая.
Все эти мысли мешали ей соредаточиться на работе.
Рано утром, как говорят в этих случаях, чуть свет, Ганна уже была на своём рабочем месте. Уборка помещений закончилась и нянечка как всегда выносила на улицу мешки мусора с коридора. Подняв один из мешков, услыша-ла как зазвенело стекло.
Чтобы это было? Подумала женщина. Наверно пили здесь с Коршуновым или тот с кем-нибудь. Ну-ка что там? И с этими словами вытащила из мешка бутылочку из под раствора для инекций. Пошарила , пошарила и есть, второй флакон.
- О! Так вот же чем они вчерась тут занимались. А этот-то, этот, Коршун проклятый, и не сказал. У, ирод! Я найду на тебя управу.
А эти-то, под капельницу сели!. Ха, заморились бесстыжие. Охо-хо! Ну я скажу людям-то. Ой и скажу. Посмеёмся же мы над этой уморенной генеральской дочечкой , засмеялась умиротворенная Ганна.
- Кобелёк-то как девку довел, бесстыжий. Но силен однако. Столько дней из квартиры не вылазили. Наверно как воробей воробьиху не слезая. Не то что мой. Только дети рождаются после каждого захода на посадку. Нет как культурные люди.
Но бутылочки я припрячу, припрячу. Да покажу бабам, дескать вот они чем занимались всю неделю. Хотя это лекарство-то для поднятия сил, тонуса общего. Они не знают. А я знаю. Поди медсестра.
Спрятав бутылочки в карман, она, съедаемая желчью, направилась на поиски фельдшера.
- Коршунов, не говорил мне по- хорошему, чем вы тут вчера занимались, так я скажу тебе сама. Ты их выводил из глубокого похмелья. Для этого же их ставят, вытащив флакон из под расствора и показав его? спросила Ганна. Только похмелье-то другое: любовное, сержантик. Так что не думай, что Чмая глупая.
- А кто же ты есть на самом деле, Чмо-Я!В чужом белье ковыряешься.
Стыдоба. Попробуй только пикнуть против доктора. Я тебя сразу предупреждаю.
Ты сама видела это? Ко мне вчера ребята приходили, лётчики. Вот у них спроси, оправдывался фельшер.
- Рассказывай, рассказывай байки. А то я поверю. Не отмажетесь.
- Глупая баба. Нахрена это тебе нужно. Ну работаешь, так и работай. Начальник путевый мужик, что ты к нему прицепилась? Ты хочешь, чтобы он тебя выгнал? Элементарно, Ватсон.
- Что это ты меня какими-то словами скарбляешь? А я всё равно скажу бабам своим. Что здесь такое происходило.
... Володя, а действительно, что ты переживаешь.Что здесь такого? Сказал ему чуть погодя доктор Якунин. Сносит башку у женщины. Оттого что людям хорошо.
Бог ей судья. Пусть человек язык почешет немного.
Под вечер следующего дня Якунин возвращался из санчасти домой.
День был не лётный, без вызовов к больным, поэтому ни что не омрачало настроение врача эскадрилии. Стояла чудесная сентябрьская погода.
Немцы это время называют «лето бабушек», у нас же в России «бабье лето».
В меру теплый сентябрьский день передал эстафету вечеру, такому же теплому,
безмятежному, с абсолютным штилем. Только всё равно даже в безветренную погоду молодые деревца осин без устали крутили на своих ножках чуть багрянные листочки, на которые засмотрелся Иван. Казалось, что ещё немного и они свернут свои шейки и влекомые всемирным земным притяжением устремятся в свой первый
и последний полет к земле, где уже никогда не порадуют своим великолепием людей. Но нет же висят и не думают падать, удивляя его своей живущестью,
от чего ему стало не много веселей и легче от проведённого рабочего дня.
- Надо будет всё бросить, схватить Танюшку и в лес. Хотя бы набрать грибочки на зиму. А то осень всю красоту быстро с деревьев сбросит, и не увидем её вблизи.Вот же как в жизни бывает. Лето сменилось осенью. Осень...
- Здравствуйте Иван Сергеевич, прервали его размышления сидящие на лавочках без устали болтающие и ничем не занятые женщины.
- Здраcте.. поздоровалась с ним, сидящая с ребенком женщина. Здравствуйте и не болейте. А то нам сказали, что наш доктор заболел.Так заболел, что из квартиры никуда не выходили с женой. Сказала и посмотрела на Якунина, как тот среагирует.
А никак. Не реагирует, но поздоровался.
- Иван Сергеевич нам здесь Ганна давеча рассказывала о вашей болезни.
Вот не знаем, верить ли ей. Но жену вашу все равно жалко. Не успела приехать, как хворь налетела на неё. Говорят даже без санчасти не обошлось.
- Тоня, да не берегут себя молодые сейчас. Совсем не берегут, не давая вмешаться в разговор доктору, заговорила, как бы подхватив эстафету, уже не молодая женщина,
которую он увидел впервые в компании своих соседок.
Молодые, что поделаешь, всё спешат и спешат куда-то. Даже и в работе.
Такие хотят зараз выполнить всю работу, взвалившуюся на их плечи, как будто других дней и не будет.
- Так-то оно так, вмешался в разговор Иван, воспользовавшись паузой, понимая к чему весь разговор затеян. Что поделаешь, если один эту работу любит, скучает по ней и трудится в поте лица, не жалея ни сил, ни самого себя. Другой так сяк. Чуть поработал и кончил, трудиться. Третий, так же как и четвёртый на следующий день эту работу переносит, а то забывает о ней. Да так, что приходится ему помогать. Как же не помочь товарищу. Сказал и не попрощавшись вошел в подъезд дома. И уже открывая дверь в квартиру, произнес Татьяне:
- Вот же балаболка Чмая, всему городку раззвонила. Понесет теперь молва по городку.
Ждать пришлось не долго.
Неделя заканчивалась полётами с семнадцати часов. Как всегда капитан Якунин, врач эскадрилии за несколько часов до полетов проводил медицинс-кий осмотр лётного состава, участвующего в полетах. Начиналось всё с простых вопросов доктора к летчикам: как здоровье, как спалось, готов ли летать? После поход к доктору заканчивался измерением давления, температуры и пульса. Получив добро они уходили, их места занимали другие, и так, пока осмотр не заканчивался.
Замполит в этот день пришел последним.
- Ну как, осмотрели всех, Иван Сергеевич. Потерь нет?
- Да все как огурчики свежие Владимир Ильич.
- Это хорошо, но вот вы по-моему не совсем здоровы. Так ли?
- С чего это вы взяли, товарищ майор. Я прекрасно себя чувствую, дай бог всем таким быть.
- Ну это я проверяю разную разноголосицу. А то мне такое здесь порассказывали о вас. Что вы даже под капельницей лежали. Все только и говорят о вас.
- Кто же вам такую чушь на ушко подбросил, Владимир Ильич. Чмая что ли?
- Почему сразу Чмая. Летчики, техники говорят.
- И что они, прямо пришли и сказали эту галиматьню. И вы поверили?
- Иван Сергеевич, но под капельнецей лежали же ведь. Я даже не спрашиваю об этом. А подкапельницей лежат тяжелобольные, после операции и при выводе из нарко и алкогольного опьянения. Но вы же не увекаетесь ни одним, ни другим, поэтому остается, что приболели. Насколько я знаю. И раз вы себе ставили, то не спроста.
- Ха-ха-ха, рассмеялся Якунин. А ещё капельницы ставят и в других случаях.
К примеру как у меня.И я как доктор был бы рад ставить такие витамины, капельницей кстати, нашему взрослому населению после физических нагрузок.
В том числе и вам, они были бы не вредны Владимир Ильич.
- Якунин, ты это ты. Ты доктор. А как быть простому мужику, неимеющего такие, как у вас возможности. А если и впрямь от перегрузок, что-то с ним или женой случится? Нет это надо с командиром обсудить.
Дав проверить себя, и получив добро на полёты, замполит удалился.
- Ваня, что это политчасть у тебя засиделась, спросил его друг Виталий Коршунов, зашедший со своим экипажем. Только хотел сказать, что он какой-то озабоченный от тебя вышел, но смотрю на тебя и ты таким же выглядишь. Чего это вы неподелили?
- Мужики, тут такое дело и Иван рассказал летчикам, с которыми у него складывались хорошие отношения, всё что с ним произошло за эту неделю.
К концу его речи, все ребята ухахатывались от хохота.
- Слушай Виталя, смеясь заговорил его правак. Представь, что заходит политчасть к командиру и сливает этот компромат на врача. Дескать тот злоупотребляет, ну сам понимаешь чем. Тем самым подает не хороший пример населению городка. И всё бы и ничего, но у того чуть было не случился инфаркт. Что же будет, если это может с кем нибудь повториться, ну с тем, у кого с одним делом всё в порядке как у врача, а вот с общим здоровьем могут возникнуть проблемы.
Что делать тогда с этим избытком чувств?
Ну командир своей политической части сказал бы:
Думайте майор Касаткин. На то вы и замом у меня по делам личным.
На что Касаткин наверное обязательно ответил:
- Товарищ подполковник, самым эффективным было бы ограничить срок отпусков по семейным обстоятельствам. Три дня и хорош. Всё под контролем будет.
И ввести объяснительную работу. На что командир взбрыкнет и скажет:
- Вот идите Владимир, наш дорогой Ильич, и подумайте получше, если вам заняться больше другим нечем. Не солоно хлебавши Ильич понуря голову выйдет от командира и пойдет обдумывать решение возникшей проблемы в отдельно взятом военном городке в ГСВГ.
Ночью ворочаясь с боку на бок, он долго не сможет уснуть, но заснув тут же проснется с возгласом: Эврика! И поделится со своей ненаглядной женой,
о том что сегодня же он соберет женсовет части, предложит её председателю Варваре Бречишкиной доизбрать в совет Ганну Чмай и им обоим заняться семьями офицеров и прапорщиков, которые прибыли из Союза. И хорошо будет, если они пойдут к ним в семьи, заводить знакомства, узнавать их поближе, спрашивать о здоровье, предлагать свою медицинскую помощь в лице члена их совета, Ганны Чмай, имеющую к тому же медобразование...
- Рав, а что бы ты сказал, если бы узнал, что ведь и в самом деле замполит почти так и поступил. И прав был Славка Миндрин, когда подшучивал над Касаткиным в кабинете у Якунина.
- Дима, а что я скажу, ответил Дмитрию Юрьеву, по всей видимости заканчивающий свой рассказ.На то они замполиты, чтобы придумывали праздники для нас, или развеселительные мероприятия, или вот таким образом заботились о нашем и наших близких здоровье.
Наверно так и было, что замполит отправил по людям женсовет, а те начали землю грызть, чтобы выполнить поручение своего шефа.
А народ что? Ему палец в рот не ложи. Вот он и сделал всё на свой альтернативный лад.
- Борисыч, сто процентов так.
Сначала говорят и впрямь похаживали они по домам, но на следующий год Касаткина сменил Орлов, а у того свои порядки. Он эту работу быстро свернул. А когда появилась в роте традиция ходить по квартирам, встречая жен их коллег по службе, впервые приехавших в Германию, то ребята предложили завершать этот поход в семьи, докторам. Наверное отдавая дань уважения моему коллеге Ивану Якунину и его Татьяне, которые стали действительно своим людьми в семьях жителей городка. Ночь, полночь, зимой, летом они всегда помогали детям и женам прапорщиков, офицеров. Помогли они и Ганне Чмай в четвертый раз разродиться в том самом автобусе, на котором Татьяна приехала в этот наш небольшой городок.