Forumavia.ru - Технический авиационный англо-русский словарь

18.10.2007 02:24

Легкими волнами набегало на песчаный берег ласковое Черное море, шуршала галька под ногами гуляющих, в слепящих лучах солнца высились белые корпуса санатория. Черноморское лето: Мужья решили в этот день пойти за виднеющуюся вдали косу, за мол, и порыбачить. Редко выдается в жизни военных людей вот такой отличный случай - спокойно посидеть с удочкой на берегу, посмотреть на спокойное синее море, на белых чаек. Вот разве что в отпуске.
Жены остались на пляже, под яркими матерчатыми тентами. Все три женщины были в пестрых курортных нарядах, в широкополых шляпах от солнца, в стильных темных очках. Две из них были уже близки к сорокалетнему возрасту, а одна гораздо моложе - лет двадцати пяти. Все они уже заканчивали свой отпуск на море, завтра должны были разъезжаться в разные стороны, в три разные части огромной страны, чтобы не увидеться больше никогда. Поэтому, когда разговор зашел о мужчинах, а в особенности о приключениях на почве страсти, все трое решили не особенно стесняться. Когда еще, и кому еще расскажешь о самом волнующем событии твоей жизни, как не здесь - на курорте, и не случайным знакомым по отдыху, с которыми не увидишься больше никогда.
Я была одной из этих милых дам, и наши рассказы о своих любовных приключениях так взволновали меня, что долго еще я не могла прийти в себя. Много ночей я вспоминала рассказы двух своих приятельниц, свой тоже, и не могла заснуть, мастурбируя в пароксизме желания рядом с мирно спящим мужем. Сейчас я напишу об этом, и, может быть, мне станет полегче...

Инна
Мы жили с мужем в одной арабской стране. Мой Саша был каким-то представителем по артиллерийским вопросам при каком-то штабе. Он очень ждал тогда третью звездочку на свои два просвета, и поэтому старался изо всех сил. Нужно было понравиться и своим, и арабам, а это очень трудно. Саша буквально из сил выбивался. Днем и ночью то сидел в этом своем штабе, то колесил по всей стране по разным поручениям. А я сидела дома одна. Это невыносимо. Жара, скука, одиночество... Душными арабскими ночами я ворочалась в постели, Саша часто отсутствовал, и, конечно, разные фантазии лезли мне в голову. Из ночи в ночь я переживала все страсти из сказок Шехеразады. Вот только прекрасного шейха все не было...
По утрам город стоял в голубоватой дымке наступающего зноя, и я, утомленная ночной духотой, безликим и безымянным своим вожделением в ночном одиночестве, брела по улице на базар, находящийся неподалеку.
Меня обогнал джип военного образца, и, подняв облако пыли, остановился. Прямо на меня смотрело смуглое улыбающееся лицо майора Саида - офицера, с которым служил мой муж. Майор Саид один раз был у нас в гостях. Конечно, не один, а вместе с сослуживцами Саши. Это был очень красивый высокий и стройный араб. Я еще в первый раз это отметила.
Саид предложил подвести меня до базара. Это было совсем близко, а, кроме того, небезопасно для карьеры мужа. Если женщина садится в машину к кому-либо, кроме мужа или близкого родственника - это на Востоке воспринимается совсем не так, как у нас. Пойдут разговоры, а там... разбираться долго никто не станет. Но я была в таком состоянии после полусонной ночи, так одурела от частого одиночества, и темно-карие глаза Саида смотрели на меня так пронзительно...
Короче, я быстро оглянулась, не видит ли кто из знакомых, и влезла в джип. На базаре Саид прошел со мной по рядам, помог сделать необходимые покупки. Сами понимаете, что когда он довез меня обратно до дома, я не могла не пригласить его зайти на минутку на чашку кофе.
Мы пили кофе в нашей небольшой гостиной с окнами в сад. Я почему-то волновалась, много болтала о разных пустяках, а немногословный мужчина внимательно разглядывал меня, будто видел в первый раз. Я смущалась под его пристальным взглядом, чуть-чуть робела, но не могла остановить свою болтовню. Меня остановил сам Саид. Он вдруг будто что-то решил для себя, внезапно пересел ко мне на диван со своего кресла и ласково положил свою смуглую руку прямо в центр разлетевшегося на моих коленях подола платья. Я сразу замолчала, и в комнате наступила тишина. Мы молча смотрели друг на друга, а рука Саида медленно гладила сначала мое колено, потом выше, и дальше. Я испуганно глядела на его чеканное лицо - твердое, будто высеченное на медали. Лицо Саида было совершенно невозмутимым, только в уголках рта пряталась еле заметная улыбка, да глаза светились нетерпеливым ожиданием.
- Инна, - вдруг сказал он, и крылья его носа хищно вздулись, - Инна, раздвинь ноги, мне неудобно.
Кажется, это были его последние слова за этот день. Потому что я, как завороженная его взглядом, раздвинула колени, и позволила Саиду стащить с меня трусики.
После этого мы уже больше ничего друг другу не говорили. Мужчина повалил меня спиной на диван, и я ощутили мускусный запах его сильного тела. Он ласкал меня сначала одной рукой, ласково вводя мне во влагалище один палец, потом два, потом три. Когда я уже сильно увлажнилась под его сладко щекочущими пальцами, в меня мягко вошла вся мужская ладонь. Я затрепетала сильнее, изогнулась все телом на диване, запрокинула голову.
Внезапно я почувствовала, что бессознательно подаюсь всем тазом, бедрами навстречу ласкающей руке. Я сама имитировала половой акт. Почувствовал это и мужчина. Фрикции стали сильнее, вторая рука потянулась к моей попке, нащупала анус. Палец Саида забрался в меня и сзади, медленно стал растягивать, массировать мой задний проход. Для меня это было уже чересчур. Я поняла, что вот-вот кончу, сладкая истома оргазма подкатывала все ближе. И этот миг настал. Я забилась в руках мужчины, и бурно кричала. Похоже, именно этого он и дожидался. Когда я, обессиленная продолжительным оргазмом, затихла. Саид лег на меня сверху, и расстегнул брюки. Между своими разведенными в стороны ляжками я ощутила огромный напрягшийся член. Я боялась взглянуть туда, настолько он казался мне здоровым. Как твердая и округлая колонна, член двинулся прямо в меня. Не успела я пикнуть, как громадная плоть мужчины стала входить в мокрые губы влагалища. Если бы не только что пережитый мною оргазм, я наверняка испытала бы боль, мучения от такого большого инструмента. Но теперь, когда все совершенно свободно. Саид обеими руками взял меня за коленки и одним махом закинул мои ноги мне за голову. Я оказалась лежащей перед ним свернутой. Мое лицо, грудь - все было закрыто ногами. Перед Саидом сияли только мое развернутое, раскрытое перед ним влагалище, и анус. Вот туда-то и стремился, в конечном счете, мой повелитель. Он присел на корточки и стал попеременно вводить член то во влагалище, то в анальное отверстие. Удар туда, удар сюда. Я лежала, крепко держа себя за ноги, чтобы остаться в той позе, которую придал мне любовник, и только слышала, с каким чавканьем входил каждый раз в меня его член.
Надо сказать, что в задний проход мне до этого приходилось сношаться только один раз, да и то с мужем, да и то, когда он однажды был пьян и захотел повыпендриваться. Ничего у него тогда не получилось...
А у Саида именно это и получалось лучше всего. Он бил меня членом в матку, давил ее, заставляя меня взвизгивать каждый раз, а потом выходил оттуда, и я ощущала толстую головку уже вползающей в свой зад. Чтобы было удобнее, я перехватила себя за ягодицы и растянула их в стороны. При этом я услышала, как Саид одобрительно хмыкнул.
Казалось, что член любовника проникает во всю глубину моего тела, вот сейчас он тычется в желудок, вот сейчас - в легкие, а сейчас дойдет до сердца. Для него не было преград, и не было недоступных точек во мне.
Вдруг мой сладкий повелитель вышел из меня, и спустя долю секунды сильная рука Саида приподняла меня, и я, оказавшись пригнутой теперь вперед, увидела своего нового смуглого господина. Он был совсем темный, скользкий от моих выделений, с розовой набухшей головкой, подрагивающей от напряжения как бутон чудесного цветка. Действительно, больше всего он был похож на колонну из темного мрамора, как мне и показалось вначале, когда я ощутила его впервые своими раскрытыми бедрами. Только это была горячая колонна - толстая, длинная, живая. Рука на моем затылке давала мне понять, что от меня ждут действий. Я уже открыла рот, чтобы начать облизывать его и целовать, как он извергся... Это был фонтан, он ударил мне в небо плотной струей и растекся во рту. Густая сперма, желтоватая и терпкая на вкус... Я перекатывала ее язычком, стараясь подольше наслаждаться необычным вкусом, до тех пор, пока она не смешалась окончательно с моей собственной слюной.
Саид лег на диван, и, заложив руки за голову, наблюдал за мной. Я встала, причем сделала это с некоторым трудом, потому что была очень основательно прочищена со всех сторон, и пошла на кухню чтобы приготовить еще кофе.
Когда я вернулась с подносом, Саид был уже совершенно одет, и сидел за столом. Он неотрывно смотрел на меня, застывшую голой перед ним с чашками кофе в руках. Неожиданно под его взглядом я засмущалась. Мне захотелось прикрыться чем-нибудь, но я не решилась... Неловко стоять вот так голой перед мужчиной, который только что довел тебя до нескольких неистовых оргазмов. Я поставила поднос на стол и попыталась закрыть рукой лобок, но Саид глазами велел мне убрать руку. И я убрала.
Мужчина не стал пить кофе. Он встал, и, не попрощавшись со мной, вышел. Я, ошеломленная всем происшедшим вообще, а таким вот уходом в особенности, так и осталась стоять посреди комнаты.
Весь день до вечера я думала только о происшедшем. Во-первых, мне были очень приятны воспоминания о сильном красавце-арабе, который взнуздал меня, как непокорную кобылицу, заставив служить ему, безмолвно подчиняясь его желаниям. Я испытала огромное наслаждение под его опытными, ловкими руками, под его громадным, ни на что не похожим, членом. 'Вот он, настоящий Восток, - думала я. - Недаром говорят, что по-настоящему искусством любви владеют только на Востоке'. Искусство прикосновений, тонкого возбуждения, предшествующего слиянию. Как это здорово, что Саид руками приготовил меня к своему члену, иначе я наверняка почувствовала бы себя разрываемой во всех местах его огромным инструментом. Вот только как он ушел... Конечно, мне было известно, как арабы относятся к женщинам - совсем не так как на Западе. Да еще к таким - замужним дамам, которые заводят любовников. И для Саида, конечно, не имело никакого значения то, что он сам меня соблазнил. По его понятиям порядочная женщина никогда не уступит постороннему мужчине. Если же ее возьмут силой - она должна покончить с собой. Я стала позорной женщиной в глазах Саида. Я волновалась, как бы это свидание не стало первым и последним. Известно, что мужчина, получив то, что он хотел, да еще так легко, как в данном случае со мной, начинает презирать уступившую женщину.
Мне безумно хотелось продолжения этого головокружительного романа. Хотелось любой ценой. Пусть не уважает. Пусть это опасно. Пусть я сама развратница в собственных глазах. Но какое небывалое наслаждение!
И продолжение наступило. Почти каждый день, когда Саши не было дома, приезжал Саид. Я теперь ждала его больше, чем мужа. Мои ощущения с ним не шли ни в какое сравнение с тем, что мне приходилось когда-либо переживать раньше. Он был вообще немногословен, а со мной теперь почти совсем не разговаривал. Но мне было этого и не нужно. Я могла обнимать его мускулистое тело, чувствовать его силу, мужскую страсть. Он брал меня, и я блаженно замирала, когда в меня входила его огромная нежная и одновременно терзающая меня плоть. В самом конце я всегда отсасывала и полюбила вкус его густой желтой спермы - терпкий, с сильным запахом. Глотая эту вяжущую клейкую массу, я была на вершине блаженства.
Так продолжалось недели три. Я вся сгорала нескончаемым пламенем желания.
Однажды моего мужа послали в другой город в очередную инспекторскую поездку. Он должен был отсутствовать несколько дней.
Вечером приехал Саид. Я, приготовившись, ждала его, но он сказал, что в эту ночь у нас много времени, мы долго можем быть вместе, не опасаясь мужа, и поэтому он хочет повезти меня в город развлечься.
Конечно, я с восторгом согласилась. Конечно, опасно появляться вечером в общественных местах в обществе любовника, могут заметить, и тогда - конец всему. Но искушение было так сильно, а, кроме того, я надеялась на предусмотрительность и осторожность Саида.
Пока он ждал меня в гостиной, я металась по спальне, лихорадочно соображая, что надеть на себя по случаю обещавшего стать незабываемым вечера - вечера в обществе моего нежного замечательного любовника.
Я выбрала свое самое нарядное платье - вечернее, из голубого шелка с брюссельскими кружевами, с глубоким вырезом на груди и на спине - настоящее платье для дипломатического приема на высшем уровне. Мы с мужем купили его специально в расчете на какой-нибудь торжественный случай, и я еще ни разу не надевала его. Но что же может быть для меня дороже и торжественнее интимного вечера в ресторане, который обещал мне мой милый Саид... Взглянув на себя в зеркало, я осталась удовлетворенна. Не каждый арабский майор может похвастаться такой изысканной спутницей. Золотистые туфельки на высоком каблуке делали меня еще выше и стройнее, чем я есть, походка моя от этого стала чуть колеблющейся, я шла, покачивая бедрами при каждом шаге, и наверняка должна была вызвать восхищение всех встречных мужчин.
Пока мы мчались в Пежо по залитой огнями набережной, пока сидели напротив друг друга в шикарном ресторане, я любовалась Саидом. Его статью, его чеканным профилем, его тихим вкрадчивым, и вместе с тем властным голосом, его белоснежной рубашкой, которая ярким пятном сияла среди окружающей нас ночной тьмы.
После ресторана Саид предложил заехать в одно, как он сказал 'интересное заведение для западных туристов'. Конечно, я согласилась.
Пежо свернул с освещенной магистрали в старую часть города, мы медленно проехали по узким и кривым улицам, где, несмотря на поздний час, шумели многочисленные голоса, горели костры, что-то жарилось, шипело, и разлеталось многочисленными огненными брызгами. Но меня ничто не беспокоило - ведь я была не одна, а с таким роскошным кавалером. Отчего же не развлечься экзотикой. Будет хоть что вспомнить, если не рассказать...
В большом просторном помещении на заднем дворе какого-то дома, куда мы вошли, царил полумрак. По стенам стояло несколько мужских фигур в бурнусах, они почти скрыты темнотой. Ярко освещена была только импровизированная сцена посреди зала, вокруг которой сидело человек пятьдесят. Когда мы подошли поближе, я увидела, что это в основном европейцы. Уж не знаю, были ли они туристами, но это были не арабы. Арабы в основном стояли сзади, по стенам. Сидело несколько женщин, однако в подавляющем большинстве присутствующие были мужчинами. А на сцене...
Под заунывную восточную мелодию, льющуюся из японского магнитофона, стоящего рядом, на сцене под ярким светом нескольких мощных ламп две смуглые фигуры бушевали, схватившись друг за друга в горячке страсти. Двухметровый гигант, мускулистый как Арнольд Шварцнейгер, рыча, подминал под себя грациозную как газель длинноволосую девушку. Она стонала и громко вскрикивала. Их мокрые от пота тела блестели в свете ламп. Можно было увидеть каждую деталь этого удивительного спектакля.
К первому силачу присоединился второй. Он, не спеша, совершенно обнаженный вышел на сцену и лег на спину. Девушка села верхом на его торчащий прямо вверх член. Он стал медленно, как поршень ходить взад и вперед. Потом девушка, постанывая от удовольствия и закрыв глаза, наклонилась вперед и легла грудью на грудь партнера. В этот момент второй силач, встав на колени сзади нее, вправил свой инструмент ей в задний проход. Два мощных поршня заходили в теле девушки. Члены двигались в одном ритме, входя и выходя из девушки одновременно. Наверняка они чувствовали друг друга через тонкую перегородку женского тела. Пронзаемая двумя членами одновременно, девушка подпрыгивала, стараясь попасть в ритм, и ей это удавалось. От полноты чувств она начала кричать. Столько сладостно-пронзительного было в этом крике, что хотелось слушать его и кончать вместе с ней. Однако крик скоро прекратился. Это произошло, когда один из посетителей, толстенький коротышка, яркий платиновый блондин, встал и подошел к бьющейся на сцене троице. Он дрожащими от возбуждения руками расстегнул свои светлые брюки и достал небольшой полувозбужденный член. Не успел он поднести его поближе, как девушка набросилась на него и схватила губами. Зрители шумно зааплодировали, а коротышка, счастливо улыбаясь, помахал присутствующим в ответ рукой. Какое незабываемое впечатление о восточной экзотике увезет этот турист в свою тихую Данию...
Под умелыми губами девушки член коротышки быстро восстал, а спустя несколько минут парень благополучно выстрелил в рот, открытый для этого.
Нет нужды описывать, насколько возбуждающе подействовала вся эта сцена на меня. И так уже я была возбуждена самим вечером, который был проведен с красавцем Саидом, под восхищенными взглядами десятков мужчин в ресторане, трепетным ожиданием ночи любви с моим любовником. А теперь еще и это восхитительное зрелище...
Вдруг я почувствовала на своей спине чью-то руку. Я быстро оглянулась. За моим стулом стоял араб, такой же здоровенный, как те, что были на сцене. Одной рукой он гладил меня по обнаженной спине в вырезе платья, а другой задирал свой белый бурнус, выставив вперед темно-шоколадный член сантиметров тридцати в длину. Толстая головка с прорезью посередине смотрела прямо мне в лицо, как жерло орудия. Член - громадный и толстый - был направлен прямо мне в рот. Он был так близко от меня, что я почувствовала запах мужского тела, увидела в каком напряжении находится это возбужденная плоть. Головка члена сильно обнажилась, на конце ее повисла мутная капля.
Я с испугом посмотрела на сидящего рядом Саида. Что это? Почему он молчит? Но, к моему изумлению, Саид смотрел на меня, и спокойно, уверенно улыбался. Ох, эти непонятные арабские улыбки... Говорил же герой нашего кинофильма: 'Восток - дело тонкое'.
Саид спокойно смотрел на меня и сидел спокойно. А араб вдруг поднял меня за руку и повел на сцену. Я была так ошеломлена и подавлена происходящим, что не только предпринять что-либо, а даже слова вымолвить не могла. Да и что я могла сказать сейчас и здесь? Что я честная жена советского подполковника и прошу оставить меня в покое? Ха-ха-ха... Какой пассаж!
Как во сне я была, когда араб вывел меня на освещенную площадку перед десятками глядящих во все глаза людей и поставил на четвереньки. Потом скинул с себя бурнус и быстро закинул мне на спину подол моего нарядного вечернего платья. Мой зад теперь был обнажен, если не считать ажурных трусиков, которые слетели с меня в одно мгновение. Мужчина вошел в меня без подготовки, сразу. Да меня и не нужно было готовить. Весь вечер я была мокрая внизу, как всегда в присутствии Саида. А пока мы сидели тут в зале и наблюдали оргию, я вообще потекла. Я стояла на четвереньках, опустив голову, чтобы яркий свет не бил в глаза, а член араба методично входил в меня. Но это было недолго. Также быстро мужчина вошел в мой анус, и вот тут я завыла на весь зал, уже не стесняясь и не обращая внимания ни на что, ни о чем не думая, кроме этого гигантского поршня, который двигался в моей прямой кишке, разрывая все внутри меня. Я орала, как дикая кошка, и слюна текла из моего раскрытого рта. Вот это было сношение! Ничего подобного даже Саид не мог. Я обезумела, билась, плакала от боли и наслаждения. В этот момент араб, войдя в раж, одним движением руки разорвал мое лучшее нарядное платье. Могу себе представить, что за зрелище это было для присутствующих. Голый потный разъяренный араб, и в его руках насаженная на его кол нарядная европейская женщина, которая, забыв себя, брыкается стройными ногами, теряя туфельки, вскидывая белый округлый зад, и рыдает от восторга. Конечно, для меня особенную остроту ощущениям придавало то, что все это происходило на глазах у стольких людей. Сколько женщин в своих ночных мастурбациях предаются вот таким мечтам! Бедные жены, матери и домохозяйки! Никогда этого у вас не будет. Все так и останется в ваших ночных мечтах... А я испытала это!
Потом к нам присоединился араб, потом третий... Короче, меня прочистили во все отверстия. Как следует и во всех позах... Сколько раз кончили в меня, я не помню. Как и не помню, сколько раз я кончила сама. Вероятно, я залила своими выделениями всю сцену. Несколько раз к арабам присоединялся кто-нибудь из зрителей, когда какое-либо мое отверстие бывало свободно. Два раза это были какие-то два немца лет сорока, потом уже известный вам коротышка, потом еще мальчик, который, спуская мне в рот, лепетал что-то по-французски...
Когда меня, наконец, обессиленную оставили лежать на сцене, я была вся мокрая. Прическа моя растрепалась. Платье, безнадежно разорванное, комком лежало рядом.
Зрители расходились. Представление было окончено. Ко мне подошел Саид. Он не наклонился ко мне. Я только увидела у своего лица его лакированные ботинки. Он сказал, что уже скоро утро, и он отвезет меня домой.
Когда я с трудом вставала, во мне все хлюпало. Я была наполнена до краев. Сперма текла у меня из влагалища, из донельзя растянутого ануса. Я попыталась подставить ладонь, но липкая жижа протекала сквозь пальцы и струилась по ляжкам. На лице размазавшаяся косметика смешалась с засохшей спермой.
Я сделала несколько неуверенных шагов, потом попросила Саида накинуть что-нибудь на меня. Но мне было отказано в этом.
Саид вез меня в своей шикарной машине совершенно голую, причем настоял, чтобы я села на переднем сиденье. Так, рядом с ним, на переднем сиденье я и сидела, съежившись, в свете огней на набережной, светивших к нам в машину. Саид не разговаривал со мной.
Я все понимала. Сделав меня своей любовницей, Сайд сразу же стал презирать меня. А попользовавшись мной несколько недель, решил еще устроить себе на прощание дополнительное развлечение. Думаю даже, что он получил что-нибудь от хозяев этого увеселительного заведения, куда отвез меня. Конечно, это ведь хорошая реклама - вот такой вечер, когда гостям предоставлена возможность посмотреть, что можно сделать с красивой белой женщиной. Да еще и возможность для каждого поучаствовать в этом самому.
Хитрецы они, эти арабы... Так что Саид, скорее всего, еще и заработал на мне.
Так, не сказав ни слова, он довез меня до моего дома. Машина остановилась. Саид жестом руки показал мне, что я должна выходить. Он даже не повернул головы. Я выскользнула из машины и, голая, бросилась к двери своего дома. К счастью, меня никто не заметил.
Единожды начав, трудно остановиться. Я вся горела в адском пламени. Мне нелегко было привыкнуть к мысли, что красавец Саид уже все получил от меня, и теперь ему больше от меня ничего не нужно. Я несколько раз, забыв об осторожности, очертя голову, звонила ему, потом несколько раз пыталась подкараулить его у дома. Но все безрезультатно.
Внешне наши отношения, правда, не изменились. Потом, когда я окончательно поняла, что моим сексуальным приключениям пришел конец, мы еще несколько раз встречались в официальной обстановке - на приемах, банкетах. Я была с мужем. Саид ослепительно улыбался, и белизна его зубов соперничала только с белизной его кителя. А я опускала, голову и краснела...

Люба
Когда мужу выпало поехать служить в Индию, мы страшно обрадовались. Всем известно, что после нескольких лет проведенных там, офицеры возвращаются назад богачами. Дешевые товары, золото, ювелирные изделия. Да и вообще - все-таки Индия. Теплое море, много фруктов...
Иногда такие длительные командировки омрачаются опасной работой, но в данном случае ничего такого не было. Мы жили в Латвии, где на аэродроме Скулте мой муж тренировал иностранных военных летчиков. И в Индию поэтому нас послали. Муж служил там инструктором-летчиком. Конечно, мы поехали с радостью.
Вот только жизнь там очень скучная у всего советского военного контингента, а уж у офицерских жен... вы сами знаете. Бабские сплетни, скучные разговоры - все о мужьях, их карьере, да о том, что где можно подешевле купить. От такого любая нормальная женщина скоро озвереет.
Поэтому я была приятно удивлена, когда однажды муж пришел домой не один, а с неожиданным гостем. Он оказался старым знакомым. Капитан Радж учился несколько месяцев у нас, у мужа, и теперь возглавлял экипаж огромного ИЛ-38 разведывательной морской авиации. Индусы придавали этим машинам советского производства огромное значение, восхищались их достоинствами. Морская аэроразведка для Индии - важное дело.
Мой муж хорошо научил Раджа в свое время управляться с этим самолетом. Теперь Радж считался лучшим летчиком на западном побережье. Мы пили терпкое красное вино в саду, под душистыми фруктовыми деревьями, вспоминали наши прежние встречи в Риге.
Я невольно любовалась Раджем. Он был моложе меня лет на семь - худой, с курчавой шевелюрой, с тонкой шеей в жестком воротничке белой форменной рубашки. Он был совсем темный, почти как негр, и даже тонкие черные усики на его лице почти не выделялись.
Однако думала я не об этом. У меня была давняя мечта. Может быть, вы меня поймете. Когда долго, много лет имеешь с чем-то дело, тем более опосредованно, начинаешь хотеть прикоснуться к этому. Я жена летчика, все наши друзья - летчики. Вся жизнь наша проходит вблизи военных аэродромов. Машины наших мужей - это члены наших семей. Как будто это наши дети. Самолет дальней разведки ИЛ-38 был частью моей семьи, моей жизни. Вокруг него строились мысли моего мужа, его успехи и неудачи, с ним была связана карьера, а значит и семейное благополучие. И, конечно, 'ребенок' моего мужа не может не быть отчасти и моим ребенком. Только я никогда не летала на нем. Это было строго запрещено, и хотя я много раз просила об этом, муж никогда не решался нарушить инструкции.
Но риск - это черта моего характера. И охота пуще неволи. И запретный плод сладок. Как сказал Пушкин: 'Запретный плод нам подавай, а без него нам рай не рай'. Да мало ли еще можно сказать об этом.
Короче говоря, когда муж на несколько минут вышел из сада в дом, я решилась и набросилась на Раджа с уговорами взять меня с собой в полет. Конечно, он отнекивался, отказывался, ссылался на инструкции, которые в Индии так же строги, как и наши... Но я пошла на все. Я строила глазки, я умоляла, брала Раджа за руку и заглядывала в его красивые миндалевидные глаза. Кто же устоит против такого? Только не военный летчик...
Муж не должен был знать об этом. Это было условие Раджа, и, естественно, оно совпадало с моими желаниями. Но почему-то я ничего плохого тогда не думала, а просто, потому что он от страха с ума бы сошел. Если слухи о таком полете жены советского инструктора - с индийским экипажем - дойдут до начальства, мы в два счета окажемся на Дальнем Востоке...
Договорились, что как только муж едет куда-нибудь больше чем на сутки, я сразу звоню Раджу. На том и порешили. Я была вне себя от восторга. Моя безумная сумасбродная затея мне ужасно нравилась.
Действительно, не прошло и месяца, как мужа отправили в Дели по какому-то делу на несколько дней. Я бросилась к телефону, как только машина мужа скрылась за поворотом.
На следующее утро Радж встречал меня у проходной аэродрома. Он уже обо всем договорился со всеми. Говорят, что в нашей армии нет порядка. Это не так. Все познается в сравнении. Когда Радж вел меня по аэродрому к самолету, и ветер на летном поле картинно раздувал колоколом подол моего яркого платья, а вокруг я видела смеющиеся лица охранников, приветственно машущих руками солдат, я подумала, что в нашей-то армии железная дисциплина... Мы беспрепятственно через люк проникли в самолет. Он еще издали поразил меня. Огромная лазорево-голубая махина, как гигантская морская птица гордо стояла, развернувшись крыльями ко мне навстречу. Величие полета, воплощенная в сверкающий металл мечта человека о могуществе над небом - все это было сконцентрировано машине моей мечты...
Радж познакомил меня с экипажем. Я знала, что вокруг меня будет семеро мужчин, но при виде семи улыбающихся лиц разного цвета, разного возраста, сначала даже отпрянула.
Меня посадили на пол в передней кабине, втиснув между Радхем и правым летчиком - толстяком по имени Малави. В кабине было очень тесно, и сзади в мою спину утыкались колени штурмана-навигатора. Он был рослый здоровенный, круглолицый, в расстегнутой рубахе. Звали Сингх.
Через несколько минут, получив разрешение на взлет, машина взревела всеми четырьмя турбовинтовыми двигателями, и мы взмыли в манящую даль. Я не буду описывать вам все свои впечатления от полета, от самого большого наслаждения в моей жизни. Ведь что может быть лучше, чем сбывшаяся мечта! Самолет плыл над морем в голубой дымке. Так казалось потому, что яркое голубое небо сливалось повсюду, насколько хватало глаза, с синевой бескрайнего Аравийского моря. Солнце стояло высоко над нами.
Спустя некоторое время пилоты подключили к системе управления ЭВМ, и развалились в креслах, отдыхая. Малави протянул мне бутылку Пепси-колы. Так мы летели еще примерно минут сорок, весело и оживленно болтая. Из второй задней кабины потянуло каким-то незнакомым запахом. Я сказала об этом. Радж тихо рассмеялся:
- Это наркотик. Не бойся, он легкий. Лететь долго, и мы по очереди немножко употребляем. Ничего страшного. Хочешь попробовать?
Весь этот полет быт таким необычным, вся обстановка поражала меня своей непривычностью. Я согласилась. Мне протянули сигарету с травкой. Сначала затягиваться было немного страшно, и вкус был не очень приятным, но потом я распробовала. Чуть кружилась голова, во всем теле ощущалась легкость. Отдавшись этим необычным ощущениям, я провела в прострации какое-то время. Очнувшись, я встала и, пройдя между тесно поставленными креслами в обеих кабинах, зашла в туалет. Дверь его не запиралась. Не успела я, подняв платье, сесть на стульчак, как дверь вдруг неожиданно открылась. На пороге стоял Радж. Он широко улыбался, и брюки его были расстегнуты...
Я, ошеломленная, продолжала сидеть, и прямо на уровне моего лица оказалось нечто. Сначала я даже отпрянула, не поняв, что это такое. Огромный член Раджа, шоколадного цвета, с сильно обнажившейся головкой покачивался прямо перед моим ртом. Отодвинуться в тесной кабинке туалета я не могла. Головка члена, увесистая, округлая как груша, тыкалась прямо в меня. Легкий наркотик, к которому я, однако, не привыкла, все же сделал свое дело. Реакции мои были притуплены, я соображала, как в тумане. И, поэтому, не особенно раздумывая, сделала то, что так естественно для женщины в моем положении. Я раскрыла пошире губки и приняла в себя этот прекрасный инструмент. Когда ты, полуголая, сидишь на унитазе и писаешь, а перед тобой во весь рост стоит темнокожий красавец, размышлять не приходится...
Вся сцена происходила в молчании. За переборками самолета слышался ровный гул турбовинтовых двигателей, а я старалась изо всех сил - облизывала крупную грушевидную головку торчащего из штанов мужчины члена, играла с ним язычком, заталкивая то под одну щеку, то под другую.
Видно было, что Раджу это понравилось. Он заставил меня встать. Трусики, болтавшиеся у меня на коленях, упали на пол, и я переступила через них. Внутри меня все горело зажегшимся желанием. Радж повернул меня спиной к себе, и поставил раком над унитазом. Руками я упиралась в стульчик, моя голова почти свесилась в сливное отверстие. В тот момент больше всего я боялась, что мои волосы упадут в унитаз и станут мокрыми. Это испортило бы мне прическу...
Мужчина, подняв подол платья, просунул руку между моих трепещущих в ожидании ляжек, и по движениям его руки я поняла, что мне нужно пошире расставить ноги. Когда я это сделала, раскорячившись как лягушка, он вошел в меня. Член входил как по маслу в мое увлажненное влагалище, двигаясь ритмично, деловито, и в то же время властно, уверенно, доводя меня до исступления... Я дергалась, вскрикивала, но движения мои были стесненны теснотой туалетной кабинки. Член Раджа был очень длинным, он ударялся прямо в мою матку, заставляя меня сжиматься внутри и по-кошачьи вопить от восторга.
Потом Радж вынул член из меня, и сказал:
- Тут тесно. Мало места. Выйдем.
Я была очень удивлена и раздосадована. Зачем было начинать, и доводить меня и себя до экстаза, если потом даже не дойти до оргазма? Ведь мы еще ни разу не кончили... Я оправила платье, и мы вышли во вторую кабину. Я была вся мокрая внизу, мое влагалище уже дало обильный сок, лицо раскраснелось, глаза горели...
Сидевшие во второй кабине второй и третий штурманы-навигаторы с нескрываемым любопытством осмотрели нас. Я сгорала со стыда. Ведь было совершенно очевидно, чем мы только что занимались. Как мне теперь смотреть в глаза всем этим незнакомым мужчинам, после того, как я проявила такую постыдную женскую слабость и податливость?
Однако смотреть им в глаза мне не пришлось. Пока я размышляла о подобных моральных материях, Радж вдруг тут же задрал мое платье и, опрокинув грудью на столик, вошел в меня через задний проход. Это был шок.
Так неожиданно, без всякой подготовки, на глазах у посторонних, да еще и в попу... Лежа грудью на столике, я закричала. В моем крике были и чисто физическая боль, и возмущение таким предательским отношением, и стыд, от которого теперь уже не избавиться, и бессилие. Член Раджа, как гигантский штопор буравил меня, раздирая мой ранее никогда не тронутый задний проход. Я задыхалась, и, не переставая, кричала. Постепенно, под таким мощным напором, который обрушил Радж на мою бедную задницу, стенки ануса несколько растянулись. Боль поутихла, и я стала ощущать сначала незаметные, а потом все более жгучие приливы наслаждения. Теперь я уже даже старалась подмахивать, двигаться навстречу мужчине. Когда Радж, наконец, кончил, и его горячая сперма растеклась по моим внутренностям, я кончила и сама.
Было жарко. Третий штурман - молоденький, очень темнокожий парень, помог мне снять платье. Оно было все мокрое от моего пота, прилипало к телу. Я осталась совершенно голая в окружении семи мужчин!
Пока Радж удовлетворялся мною, остальные смотрели на это. Кто-то успел разложить складную койку. Я знала, что ИЛ-38 оборудованы раскладушками для отдыха экипажа, и вот теперь мне довелось полежать на такой кровати... Первым на меня сверху лег третий штурман Фаттах. Я вспомнила, как его зовут, когда он вдвинул в меня свой инструмент и остальные мужчины, подбадривая его, загалдели:
- Давай, Фаттах, давай!
Все-таки им не терпелось скорее получить меня, и пока Фаттах трахал меня во влагалище, еще один мужчина, сняв штаны, уселся мне на грудь. Это было тяжеловато, но, увидев его член, я забыла обо всем. Такого мне еще не доводилось видеть даже в кино. Он был совсем короткий, но толщина его... Член был как неправдоподобно толстая сарделька, с почти до середины сдвинутой назад кожицей. Мясистая розовая плоть влезла в мой широко открытый ротик. Я ощутила небывалую сладость во всем моем существе. Мое влагалище трахал один член, мой рот - второй... Небывалое наслаждение для жены полковника Куликова...
Я кончала раз за разом, залив своим соком всю раскладушку. Мужчины менялись, и я не успевала следить, кто из них терзает меня в настоящий момент. Да и зачем? Их было семеро. Никогда бы раньше не подумала, что смогу выдержать такой напор. Семь человек. Подумать только... Я вертелась под ними во всех позах, какие они только не придумывали для меня. Стоя, сидя, лежа, на четвереньках...
Потом я поняла, почему они так спешили. Мы приближались к объекту разведки. До американского флота оставалось километров двести, и впереди показались идущие навстречу истребители. Экипаж занял свои места.
Меня на время оставили в покое, и я успела кое-как подмыться, подкраситься, но прикасаться рукой к влагалищу было больно - все там было сильно растерто. Попа болела. Конечно, если с непривычки в твой анус пройдутся семь человек...
Через иллюминаторы были видны ведущие нас американские самолеты. Остроносые, с треугольными крыльями F-15 отчетливо просматривались справа и слева по нашему борту.
Не успела я наложить на свое лицо последние штрихи косметики, как меня позвал Радж. Я прошла к нему в переднюю кабину. Он чуть заметно взглянул на меня, стоящую обнаженной перед ним, и кивнул головой. Я поняла его, и, распластавшись, подлезла снизу к его креслу. Устроившись, а вернее, скорчившись в его ногах, я сама расстегнула его штаны и принялась сосать. Гордость распирала меня. Значит, ему понравилось, как я сосу. Это заставляло меня с удвоенной, утроенной нежностью выполнять свою работу. Когда он начал кончать, то сильно дернулся в кресле. Член выскочил у меня изо рта. Я пор

0 0

Технический авиационный англо-русский словарь

Войти на сайт