А мне из последнего очень понравились сослагательные наклонности

Панин-Южанин

***

Давай с тобой поговорим. Поговорим, как в первый раз.
Давай отложим на весы тяжёлый груз обидных фраз.
Давай с тобой поговорим... Пусть льётся времени река.
Давай с тобой поговорим. И вот тебе моя рука.

Давай развеем тишину. Слова - спасение души.
Давай с тобой поговорим. Огонь надежды не туши.
Давай мы будем в эту ночь с тобою долго говорить.
И пусть сплетается в канат из слов связующая нить!

Давай с тобою этот мир вокруг наполним добротой.
Давай с тобой поговорим. Поговорим давай с тобой.
И пусть уже нам много лет. И пусть давно седы виски.
Когда с тобою говорим, то нету время для тоски.

Хочу, чтоб слышала меня! Хочу суметь тебя понять!
Давай с тобой поговорим. Нам в жизни нечего менять.
Пусть даже шёпот с губ твоих, услышан будет тишиной.
Давай с тобой поговорим. Поговорим давай с тобой.

За окнами проходит май. Цветёт, как парусник сирень.
Давай с тобой поговорим, как в первый раз, как в первый день.
Я наглядеться не могу на облик твоего лица.
И пусть нам светят в темноте, на наших пальцах два кольца.

Прости за то, что я молчал. Что я подчас казался груб.
Ты знай, мой жизненный причал - он в уголках знакомых губ.
Рука к руке, к щеке - щека. Душевный настаёт покой.
Давай с тобой поговорим. Поговорим давай с тобой.

«Мне нравится, что Вы больны не мной…»
М. Цветаева

Мне нравится, что Вы в виртуальной реальности
пребываете. Вы – человек прогресса,
а я все читаю книжки, болтаю банальности, –
у нас с Вами разные интересы.
Мне нравится, что между нами дистанция
и можно варьировать амплитуду движений.
Вам это не кажется странными танцами? –
Да, все зависит от воображения…
Мне нравится, как Вы учтиво умеете
принять пальто, предлагаете кофе,
и как Вы умело собою владеете –
невозмутим Ваш готический профиль.
Мне нравится, что Вы не из тех, кто спрашивает
о бывших любовниках и партнерах.
Как Вы, я в мыслях людей раскрашиваю
в любые цвета, лишь бы только не в черный.
Спасибо за то, что вы не переходите
границы моих необъятных владений,
что Вы без меня свое время проводите,
не ищете точек соприкосновения.
Спасибо, что наши привычки и слабости
не пересекаются в плоскости быта.
И все же… при нашей чудовищной разности
Вы просто меня безоглядно любите.

Боже мой, не спаси, сохрани
Веру в чудо и святость обряда...
И ушедших до срока - верни,
И меня забери, если надо.
Понимаю холодным умом -
Не дано им вернуться оттуда.
Но в душе прописалась давно
Вера хрупкая в зыбкое чудо.
Боже мой, да они проклянут
Кущи райские, адскую долю.
Ты вернёшь их за пару минут,
А меня ты избавишь от боли.
У порога последнего пусть
Отдохнут белокрылые кони...
Я оставлю вам светлую грусть,
И слезинку в любимых ладонях.
Соберутся друзья и, скорбя,
Доброй песней помянут и словом…
…Лишь тогда я поверю в Тебя,
Лишь тогда отрешусь от земного…

Плющиков Владимир

Ничего другого не умею...
Ты права. Я однобок и крив -
В полном мраке вижу позитив
И любить открытым сердцем смею.

Я упрям - пускай не лягут карты,
Гну своё! А на облом - плевать...
Не умею, так же, предавать,
Добивать подраненных с азартом.
Влево отойду, когда все правы,
Не боясь казаться дураком...
Ощущаю женщину цветком,
Что не стоит рвать с пустой забавой.

Сколько б ни лупила жизнь по шее,
Превращая в пошлый фарс мечту -
Тупо воспеваю красоту!

Ничего другого не умею.

Бочаров Дмитрий С.

Улетая надо не забыть,
Крылья расчесать свои и сбросить
То что грузом, то что есть не просит,
То что думает: «Мне быть или не быть?»

Вновь растают летние снега,
Это значит, в сердце потеплело,
И дорога, что под снегом белым,
Так была когда-то нелегка.

Как же надоело мне опять,
Жизнь дорогами усердно мерить.
Может, лучше просто ей поверить,
Просто жить, дорог не замечать!

Зима

Борис Пастернак

Не трогать


"Не трогать, свежевыкрашен", --
Душа не береглась,
И память - в пятнах икр и щёк,
И рук , и губ, и глаз.

Я больше всех удач и бед
За то тебя любил,
Что пожелтелый белый свет
С тобой --белей белил.

И мгла моя, мой друг, божусь,
Он станет как-нибудь
Белей, чем бред, чем абажур,
Чем белый бинт на лбу !

Вера Полозкова



Блокада

Отозвали шпионов, собкоров, детей, послов; только террористы и пастухи. В этот город больше не возят слов, мы беспомощны и тихи – собираем крошки из-под столов на проклятия и стихи.

Те, кто раньше вроде как нас стерёг – производят стрельбу и ложь; лица вспарывает ухмылками поперёк, обливает их потом сплошь. Выменяй ружье на пару своих серёг и сиди говори «ну что ж»; смерть – неверная баба: прогнал и проклял, страдать обрёк, а хотеть и ждать не перестаешь.

Лето в оккупации – жарит так, что исходишь на соль и жир. Я последний козырь для контратак, зазевавшийся пассажир – чемодан поставлю в углу, и враг вывернется мякотью, как инжир; слов не возят, а я на ветер их, как табак, я главарь молодых транжир.

Слов не возят, блокада, дикторов новостей учат всхлипывать и мычать. В сто полос без текста клеймит властей наша доблестная печать. В наших житиях, исполненных поздних вставок, из всех частей будут эту особой звездочкой помечать – мол, «совсем не могли молчать».

Раздают по картам, по десять в сутки, и то не всем – «как дела», «не грусти», «люблю»; мне не нужно, я это все не ем, я едва это все терплю. Я взяла бы «к черту» и «мне не надо чужих проблем», а еще «все шансы равны нулю».

Бросили один на один с войной, наказали быть начеку. Теперь все, что было когда-то мной, спит не раздеваясь, пьет из горла и грызет щеку. И не знаешь, к кому тащиться такой смурной – к психотерапевту или гробовщику.

Дорогой товарищ Небесный Вождь, утолитель духовных жажд. Ниспошли нам, пожалуйста, мир и дождь, да, и хлеб наш насущный даждь. Я служу здесь осени двадцать две, я стараюсь глядеть добрей. Если хочешь пыточных в голове -

Не в моей.


19 августа 2008 года.

ПОЭЗИЯ
миньон

В розовых нежась кустах, розовоперстая Эос
держит в юных перстах пылкий багряный Эрос.
В нежных девы устах сладки Эроса росы…

Это вам не сопли жевать вязкой унылой прозы.

В. Строчков

Кончался август.
Примолкнул лес.
Стозвездный Аргус
Глядел с небес.

А на рассвете
В пустых полях
Усатый ветер
Гулял, как лях.

Еще чуть светел
Вдали рассвет...
Гуляет ветер,
Гуляет Фет.

Среди владений
И по лесам
Последний гений
Гуляет сам.

Не близок полдень,
Далек закат.
А он свободен
От всех плеяд...

Д.Самойлов

А если другом, то первым


Наколдуй мне разум, но чтобы остался рядом.
Не слугой, не куклой, не другом – бывает редко.
И не бойся, если сойду с ума.
Наши взгляды
Встретились.
Лист соскочил с каретки.

Не сегодня. Нет. И не станет больно. Точнее,
Больше чем есть.
Неважно,
Что не желаешь
ты
никаких агоний
Мне. Себе? Наверное… Тем прочнее
Разум. Всё напрасно, (имя),
я тоже об этом помню.

А ты ведь ведьма! И знаю, сильнее многих.
И чай по утрам с лимоном тебе уже носят. Верно!
Но плюшевым мишкой?
Замер.
Или слугой Артемоном?
Не стану!
А только бОльшим. И, если другом, то первым!

(А на листе – «Слугою, хотя бы..» - но это не текст, а нервы).

(C)

Доброе утро, Я... .
Уж не знаю насчет ведьмы))), но твое реальное имя думаю тебе идет)))

Я вновь прикасаюсь к единственно милым плечам.
«Что слышишь? Что видишь?» - «Не знаю, не ведаю, нет…»
Ты мне говоришь:"Никогда не привыкну к речам",
Глазищами ведьмы царапая мой трафарет.

Меня уже нет, а на месте, где я побывал,
Заполнены книжки, их почерк порывист и прост.
Ты спрятана там, меж царапин, внутри покрывал,
И мне улыбаешься, зная ответ на вопрос.

Ты пишешь, что дни всё короче и сходят на нет.
Повесы и денди ушли провожать листопад.
Поэты молчат, и зима заметает их след.
Последние строчки ложатся в ослепший закат.

Ты пишешь, что пусто. И пляшут в стекляшках прудов
Замёрзшие фавны, впадая в губительный сплин.
Поэты исчезли, и звук их заблудших шагов
Не слышен берёзам, и холод ползёт из долин.

Всё будет не страшно, и даже простые слова,
Что мы расстаёмся. И вечность подходит к черте...
«Прощайте! Вы слышите?» - «Нет»! .. Это я целовал
Твой канувший образ, мой реквием этой мечте.

-(с)-

Холодать господа что то стало. Видать осень прохладная будет.

И даже без бабьего лета?

У нас ливень.

Когда я прижимал тебя к груди своей,
Любви и счастья полн и примирен с судьбою,
Я думал: только смерть нас разлучит с тобою;
Но вот разлучены мы завистью людей!

Пускай тебя навек, прелестное созданье,
Отторгла злоба их от сердца моего;
Но, верь, им не изгнать твой образ из него,
Пока не пал твой друг под бременем страданья!

И если мертвецы приют покинут свой
И к вечной жизни прах из тленья возродится,
Опять чело мое на грудь твою склонится:
Нет рая для меня, где нет тебя со мной!

Джордж Гордон Байрон

Здравствуйте! А у нас каждый день ЛИВЕНЬ и ГРОЗА!

И ты читал моё молчанье,
Как заголовки жёлтой прессы,
Лепил на чувства отрицанье,
На лоб - холодные компрессы.

А я застряла где-то между
Чужой землёй и чуждой высью,
Реанимируя надежду
Электрошоком старых писем.

"Разбей стекло!"... Но было поздно,
Мы слишком много задолжали...
И поднимались к чьим-то звёздам,
И ошибались этажами...
(с)

Ничего себе! А у нас только во вторник подождило, продождило меня насквозь и перестало)))

Вдох, выдох и мы опять играем в любимых,
Пропадаем и тонем в нежности заливах,
Не боясь, не тая этих чувств сильных,
Ловим сладкие грёзы на сказочных склонах.
Вдох, выдох и мы опять играем в любимых,
Пропадаем и тонем в нежности заливах,
Не боясь, не тая этих чувств сильных,
Ловим сладкие грёзы на сказочных склонах.

Тёплый дождь по капле тихо умирает в земле.
Я хочу к тебе, я лечу к тебе,
И моё сердце бьётся в так с твоим,
Отмеряя нежными секундами ритм.
Не молчи, ты просто говори со мной,
Дай крылья мне, дай силы взлететь над землёй,
Пустой покинуть мир, забыть пустые лица,
И вечно плыть по небу белой птицей.
Лететь к тебе, лететь во сне,
Рисовать крыльями тебя на небо-холсте,
Взлетать ради нас всё выше до самых небес,
И ради нас упасть камнем вниз.
Ты любовь моя, ты печаль моя,
И если вдруг исчезнешь ты - сойду с ума я. Нет!!
Ты дорога мне, как первый лучик солнца весной,
И я люблю тебя, и я весь твой

Вдох, выдох и мы опять играем в любимых,
Пропадаем и тонем в нежности заливах,
Не боясь, не тая этих чувств сильных,
Ловим сладкие грёзы на сказочных склонах.
Вдох, выдох и мы опять играем в любимых,
Пропадаем и тонем в нежности заливах,
Не боясь, не тая этих чувств сильных,
Ловим сладкие грёзы на сказочных склонах.

Ну, здравствуй, Родная, соскучилась?, да я знаю.
Твои глаза как чисты воды Алтая,
И я таю, смотря на них в который раз,
И я тону в рубинах твоих дивных глаз.
Немного слёз, грусти, немного печали,
И дни летят за днями, как птицы над полями,
Становясь годами, а затем десятками лет,
А мы с тобой всё также вместе готовим обед,
Жить без бед нельзя, да я и не хочу,
И если что случиться, то ты прижмёшь к плечу,
Залечишь раны, радостью подменишь печаль,
Дашь поцелуй мне, и светлой станет даль,
Пройдёт боль и счастье утопит меня.
Счастье быть с тобой, только тебя любя,
И будут лететь годы, осушая годы,
Храня бережно нашей любви оду

Р. Бажин

Двойная Радуга


Усталый август, как расстроенный рояль,
Звучит непостижимым блюзом,
Телебашен злая сталь
Его насквозь пронзает, шлюзы
Открываются, и птичка вылетает,
Растяните рот в улыбке,
Ведь мороженое тает…

Да и вы здесь по ошибке в этой осени,
Не порежьтесь фиолетовым краешком.
Мир исчезнет мотыльком меж трех сосен,
Вспыхнут на тропе волшебные камушки.

А Бог в который раз седлает Харлей Дэвидсон,
И глиняные куклы снова никуда не денутся,
И милый Кюхля снова по Байкалу
Вместе с Пушкиным пройдутся,
И пожары революций им напомнят о любви.

Двойная радуга – твой пропуск в эту осень,
Не порежься фиолетовым краешком.
Мир исчезнет мотыльком меж трех сосен,
Вспыхнут на тропе волшебные камушки.

А недочитанные книжки,
Недоученный урок
Стоят и ждут, пока мальчишки
Выбьют школьное окно,
И срок приблизится, учитель
Вновь возьмет свою указку:
Тише, дети, помолчите, –
Он расскажет злую сказку.

Из кармана вынет пропуск в эту осень –
Видишь кровь на фиолетовом краешке?
Мир исчезнет мотыльком меж трех сосен,
Пальцы обожгут волшебные камушки.

Я читаю звездные скрижали,
Ворошу сознания подвал.
…Говорят, становятся ханжами
Те, кто много в юности гулял.
Ходят в церковь и берут обеты,
Опускают кроткие глаза.
Может и не ходят, но при этом
Выглядят святей, чем образа.
…Кудри под платочком белым скрою,
Уберу дареное кольцо.
Только вот никак я не сострою
Этакое постное лицо.
Радуюсь любви, огню, бокалу,
Весело приветствую весну.
Видно, мало в юности гуляла –
До ханжи никак не дотяну.

Надежда Коган.

МУЖИЦКАЯ СЕРЕНАДА

Слышишь? Выгляни в окно!
Средь дождя и мрака
Я торчу давным-давно,
Мерзну, как собака.
Ну и дождь! Потоп кругом!
Барабанит в небе гром.
Спрятаться куда бы?
До чего же ливень зол!
Мокнут шляпа и камзол
Из-за вздорной бабы.
Дождь и гром. В глазах черно.
Слышишь? Выгляни в окно!

К черту! Выгляни в окно!
Холод сводит скулы.
Месяц спрятался. Темно.
И фонарь задуло.
Слышишь? Если, на беду,
Я в канаву упаду -
Захлебнуться можно.
Темнота черней чернил.
Дьявол, знать, тебя учил
Поступать безбожно!
Дождь и гром. В глазах черно.
Баба, выгляни в окно!

Дура, выгляни в окно!
Ах, тебе не жалко?
Я молил, я плакал, но -
Здесь вернее палка.
Иль я попросту дурак,
Чтоб всю ночь срамиться так
Перед целым светом?
Ноют руки, стынет кровь, -
Распроклятая любовь
Виновата в этом!
Дождь и гром. В глазах черно.
Стерва, выгляни в окно!

Тьфу ты, черт! Дождусь ли дня?...
Только что со мною?
Эта ведьма на меня
Вылила помои!
Сколько я истратил сил,
Холод, голод, дождь сносил
Ради той чертовки!
Дьявол в юбке!.. Хватит петь!
Не намерен я терпеть
Подлые издевки.
Дождь и ветер! Шут с тобой!
Баста! Я пошел домой!

Фридрих Шиллер

Перевод Л. Гинзбурга.

И тишины…
И может даже – сна…
И, может быть, любви твоей, как чуда…
Ты скажешь: - Что за глупая причуда!? –
и осень усмехнется у окна.
И снова дождик
перейдет в туман,
и холодок рассветный
не растает, -
нет тишины,
и чудо не настанет.
И явь – как сон…
И сон – сплошной обман…
(с)

Всем добрый вечер!
********
Диалог в овощной лавке. Продавец еле-еле знает английский, я абсолютно не ведаю фарси (впрочем, как и английский), но тем не менее..
-Country??
-Russia...Moskow...
-Iran good?
-O! Super!!! "Хасте набашид"- "Да не устанете Вы!!!"

По-моему, парень с белозубой улыбкой был счастлив безмерно....

Кто не прыгал из окошка Вместе с маминым зонтом, Тот лихим парашютистом Не считается пока. Не лететь ему как птице Над взволнованной толпой, Не лежать ему в больнице С забинтованной ногой. (с)

Парашютист должен:
- Уметь укладывать парашюты;
- Уметь правильно отделяться от ЛА;
- Уметь управлять своим телом в падении
- Уметь управлять парашютной системой;
- Уметь правильно действовать в "особых случаях";
- Уметь уверенно ходить на костылях.

Я Винокурова вообще -то вспомнила, "раскрой свои руки спокойно, как птица,
и, обхвативши просторы, лети", но он тут был, по причине моей особой любви)))))

А вот этого не было)))

http://www.playcast.ru/playcas ...

Эта осень будет первым
Неприкрытым словом нежность,
Что останется со мною
Тонким следом поцелуя
С терпким запахом свободы,
Разлетевшейся на части,
Преломлённой в красных линзах
Равнодушного заката,
Ощущением на шее
Первых признаков удушья
От любви, застрявшей в горле,
Превращающейся в вопль,
Долетающий до уха
Тонким следом поцелуя... (с)

Я сегодня тебя рисую,
Распиная на плоском мальберте,
Разбавляю индиго и сурик
Хлороформом - до полусмерти.
По наброскам, напрягши память,
Предавая анафеме ластик,
Я рисую, как будто в припадке,
Твою грацию бежевой краской.
Я бездарен в своих попытках
Разложить твоё тело на грани.
Да и чёрт с ним - останусь в убытке -
Без авансов и гонораров.
Я бы мог ошибится, но всё же
Не посмею, поверь, не посмею.
Пальцем кисть пережав осторожно,
Я рисую тебя, как умею.
Молоко разбавляя в чае,
Придаю твоей коже оттенок,
И себе объясняю печально,
Что таллантлив я был в понедельник,
А сегодня среда, и не к месту
Мне пасничать и ухмыляться.
Да и чёрт с ним - пусть будет так веско -
Без надрыва, без лоска, без глянца,
Без торжественной рамки по краю,
И без авторства - пусть анонимно -
Я бездарно и молча сыграю
Свою горестную пантомиму.
Ты не просишь, да я и не дожен
Извиняться за то, что безумен.
Я наверное дерзкий художник,
Коль так смело тебя рисую. (с)

http://www.forumavia.ru/forum/ ...

Спокойой ночи

ойёоой)))))))))))

Остатки августа....
Концептуально....

Антироссийским демократам о фашизме и...

Алексей Сергейчук

«это последнее шествие школьных каникул,
ласково солнце до дна выгорает, осеннего -
падает время во тьму, за закатом сиреневым
там, где ночуют обломки последних калигул» / фашизм? Житарчук Виктор http://www.stihi.ru/poems/2008 ...

Антироссийским демократам о фашизме, о георгиевском договоре и ещё о некоторых вещах

Это последнее шествие школьных каникул?
Строчки ложатся на листики вязью узорною
Танки над Грузией тенью колеблются чёрною…
Дико всё это… Безумно… Продажно… Двулико…

Все вдруг прониклись любовью к научной истории:
Профессора, пылью скрытые, вылезли на людИ,
Смёрзлись их души да так, что, сверкая от наледи,
Тая, текли с них, смердя пузырями, теории.

Смёрзлись их «умные» души, наверно, от времени,
Будто прогнили за годы и, став ядовитыми,
Смертных обид припасли они каждому племени,
А смыть их можно лишь ранеными и убитыми…

Всё это видело, будто вчера, человечество,
Как живодёры, к «арийцам» себя причислявшие,
Также успешно мостили фундаменты павшими,
Чтоб «возвеличивать» фатерлянд, в смысле – «отечество»…

***
И, после изучения «грузинских исторических изысков» по георгиевскому договору:

И вот всё заново… Я слушаю, не веря,
Что предавал грузина русский царь,
Что русские вели себя, как звери,
И, чтоб сполна все выместить потери,
Ждёт жертвы исторический алтарь.

Теперь узнал я: «Славные Грузины»,
Всех в мире благородней и древней;
И Грузия уже была Едина,
Задолго до рожденья славянина,
А сверстник ей, ну разве что, - еврей,
Но даже он - и то не в полной мере…
Я слушаю и сам себе не верю.

Пусть так. Молчу про два тысячелетия, -
Кто сможет подтвердить мои слова?
Но, путая местами междометья:
- Мы ж двадцать лет, как разошлись едва?!!

- Не ваш ли Джугашвили нас дурачил?!
- Не ваш ли Шеварнадзе нас делил?!..
- Ужель Вы все вдруг сделались незрячи?
- Иль вместо чачи выпили чернил?
- Кто вас учил – по городу из градов?
- Ужель уроки наши вам не впрок?
- Нельзя, страну спасая от распада,
Бросать людей под танковый каток.
- Каким бы благородным род ваш не был,
Зачем Цхинвал сметать с лица земли?
По Божьей милости есть место всем под Небом,
Покуда «всех» часы не истекли.

А, впрочем, ни к чему увещеванья,
Когда почти закончилась война,
Когда свежи лежат на поле брани
Тела убитых, словно семена
Грядущих бурь и жажды отомщенья…
Не к месту были б тут нравоученья.
Да и не мне вам нравы поправлять.
В истории подобных преступлений
Нет счетовода, чтобы сосчитать…
Вы сами президента выбирали,
Что дурень он, - поверите едва ли,
Хотя б на лбу его была печать…

Мне непонятны граждане России –
Помянутые Пушкиным «витии»,
Что брешут с незапамятных времён,
И имя этим бесам – легион.

Ещё свежи у всех воспоминанья,
О том, как им поверивший народ
Попал на мировое растерзанье,
Прельстившись описанием свобод.
Как наше государство разделили
Без пафоса международных прав,
А во главе игрушечных держав
Поставили подобных «сукашвили»…

Разрушена берлинская стена,
Мы распахнули Западу объятья,
А что взамен? – Публичное распятье?
- Поруганная нищая страна?
Бордели Турции и Западной Европы,
Где русские с украинками в такт
Дают возможность местным филантропам
Налаживать этнический контакт?
Разорваны на части югославы.
Повсюду кровь и сладкий трупный смрад.
Нет-нет! Мы не забыли про Белград…
Мы изучили западное право:
В нём слабый никогда не будет правым,
А сильный – ни пред кем не виноват.

Так что же вы вдруг воете, шакалы?
Как смеете вы совестить народ?
Который, веря в ваши идеалы,
Терял по миллиону каждый год –
Не долларов. Не фунтов. Не рублей.
ЛЮДЕЙ! – да, к сожалению, – Людей!

Но что вам люди, что вам осетины?
Кто их считал? И кто когда сочтёт?
- За век неуничтоженный народ…
- Цхинвала непокорного руины…
Вопя про наступление фашизма,
Но в ненависти к собственной стране,
Вы смотрите на факты через призму
И ваши вопли непонятны мне.

Быть может, в Штатах вам дадут медали,
Но здесь, навряд ли… Точно – не сейчас.
Где, не стыдясь оторопевших глаз,
Из танков миротворцев расстреляли
Где мирных жителей, забившихся в подвале,
Зачем-то уничтожить был приказ…

Поймут всю прелесть западной морали,
Навряд ли, осетин или абхаз…
Как Запад нас, увы, поймёт едва ли.

Матерому паксу - привет и благодарность за стихи!

Привет Каллен!
Рад тебя видеть...

Мальчики мои...
Галина Воронкова
тебе, мой Офицер...

У той высотки двадцать лет назад
ты потерял троих…почти мальчишка.
А тридцать шесть живых - вокруг стоят,
обрадовавшись новой передышке.
Приказ «Вперед» никто не отменял,
не обсуждая, должен подчиняться,
но если ты рванешь за перевал,
живыми могут мальчики остаться…
Они с тобой бок о бок целый год,
ты с ними сухари в окопе делишь,
и каждый знает, знает наперед,
что на войне соломку не подстелешь.
В часы затишья над письмом сопят,
а в бой идут, ругаясь страшным матом,
и двое обязательно не спят,
когда ты спишь в обнимку с автоматом…
И ты отдал совсем другой приказ:
« Наверх, к вертушкам! Прикрываю вас…»


…Как улетали, как с тобой прощались,
об этом ты не любишь говорить…
Разжаловали, позже извинялись
и орден не забыли подарить…
А ты искал…искал все эти годы
своих ребят, но только вот сейчас
на мониторе с краешком природы
все тридцать шесть – кто в профиль, кто анфас…
И письма: дочка, сын, жена, работа,
а кто – то здесь проездом на три дня…
Стоят мужчины - треть десантной роты -
и смотрят через годы на тебя…
Вечерний дождь то припускал, то капал,
и кошка терлась: « Что же ты? Пои…»
Я слышала, как ты за стенкой плакал,
давясь словами: « Мальчики мои…»

Вот это ветка сегодня! А я там ребят, оставшихся под Донецком, помянул...

Сакартвело

Е.Виноградова

Что же ты, СакАртвело, ссучилась,
Где твоя хвалёная честь?
Завистью безумной измучилась,
Разжигая злобу и месть.
Скурвилась, как девка неумная,
Что ушла из дома отца.
Сбой дала система иммунная,
Новый ген создав – подлеца.
Добиваешь раненых весело
И в упор стреляешь детей,
Сабельки на стЕнах развесила,
Словно символ вас – палачей.
Проросла насквозь метастазами
Наглости, неверности, лжи,
При поддержке «ихними» базами
Осмелела. Что же, вяжи
Свой узор судьбы из насилия,
На коварстве и интригах. Ведь ты
Только кажешься умелой и сильной
И бездумно поджигаешь мосты.
А вообще-то ты трусливая исстари,
И спесива, и чванлива, и зла.
Но бессмысленно ружьё твоё выстрелит,
Миномёты не развяжут узла.
Не князья вы там – уголовники
И фашистам даже под стать.
Телевизионные хроники
Как кошмар, не дают нам спать.
Опозорилась ты, ославилась.
И любовь к именам твоим
В этом жерле войны расплавилась,
Улетучилась, словно дым.

Каллен :

Вот это ветка сегодня! А я там ребят, оставшихся под Донецком, помянул...

.....

Наталья Зимнева
Глазам своим трудно поверить.
Ужель это, Грузия, – ты?!
По воле заморского зверя
твои исказились черты.

Отбросив и разум, и память,
ты, как в наркотическом сне,
лежишь под чужими руками,
в безумном сгорая огне.

Но будет ужасным похмелье
и совесть с подбитым крылом
с трудом осознает потери,
мечтая навзрыд о былом...

11 августа 2008

Мадина Ласария

И мне бы ничего не слышать
И мне бы ничего не знать
Об этой серой лживой мыши
Чья цель хулить и убивать
Оставьте вежливость оставьте!
Запомните его лицо
И пот тупой трусливой злости
Что б ни словечка не ушло!
Вот эта мышь давясь безумьем
Частички братства продаёт
И зажимая бредни в горсти
Остаток галстука жуёт.
Погано быть дрожащей мышью
Чья истерия кровь и зло
Чей лоб горит лишеньем смысла
Запомните его лицо!

БЕЗГЛАГОЛЬНОСТЬ

Есть в русской природе усталая нежность,
Безмолвная боль затаенной печали,
Безвыходность горя, безгласность, безбрежность,
Холодная высь, уходящие дали.

Приди на рассвете на склон косогора, -
Над зябкой рекою дымится прохлада,
Чернеет громада застывшего бора,
И сердцу так больно, и сердце не радо.

Недвижный камыш. Не трепещет осока.
Глубокая тишь. Безглагольность покоя.
Луга убегают далёко-далёко.
Во всем утомленье - глухое, немое.

Войди на закате, как в свежие волны,
В прохладную глушь деревенского сада, -
Деревья так сумрачно-странно-безмолвны,
И сердцу так грустно, и сердце не радо.

Как будто душа о желанном просила,
И сделали ей незаслуженно больно.
И сердце простило, но сердце застыло,
И плачет, и плачет, и плачет невольно.

Константин Бальмонт

Тяжелый небосвод скорбел о позднем часе,
за чугуном ворот угомонился дом.
В пионовом венке, на каменной террасе
стояла женщина овитая хмелем.
Смеялось проседью сиреневое платье,
шуршал языческий избалованный рот,
но платье прятало комедию Распятья,
чело – изорванные отсветы забот,
На пожелтелую потоптанную грядку
Снялся с инжирника ширококрылый грач.
Лицо отбросилось в потрескавшейся кадке,
В глазах осыпался осолнцевшийся плач.
Темнозеленые подстриженные туи
Пленили стенами заброшенный пустырь.
Избалованный рот голубил поцелуи,
покорная душа просилась в монастырь.
В прозрачном сумерке у ясеневой рощи
метался нетопырь о ночи говоря.
Но тихо над ольхой неумолимо тощей,
как мальчик, всхлипывала глупая заря.

Илья Зданевич

Михаилу С

(с) Левый Руль

Небо откроет беззаконие его,
и земля восстанет против него."
(Книга Иова гл20 ст27)

Политик ты, но ум твой недалёк.
У малой нации другого не нашлось?
И вновь обманут веривший народ:
ты пушек накупил, зовёшь "вперёд!"

Куда "вперёд"? На чей покой и сад
ты поднял руку, обнажил кинжалы?
Неужто свой не сладок виноград,
а может в детстве часто обижали?

На звёздно-полосатую мазню
позарившись и на кредиток пачку,
ты христиан подначил на резню -
в какую ночь тебя Иуда зачал?

Открой скрижали - так ли жил твой предок?
"Абреком" звал он тех, кто грабил горы!
- Приди с дарами, позови соседа
за стол к вину и добрым разговорам!

И твой Святой - Воитель Михаил,
с небес взирая, плакал безутешно,
когда войска в Цхинвали ты вводил,
чтоб "я" своё, Америку потешить.

Потешился!.. А кто вернёт им кров,
родных, здоровье, веру в человечность
всем тем, безвинным, чью ты пролил кровь...
Род проклят твой отныне и навечно!

Без крыльев в небесную даль не подняться.
Без солнца нет сил у цветов распускаться.
Увянут все травы, коль дождь не прольётся.
Без нот песня счастья не запоётся.

Ты-крылья мои и к тебе в снах лечу я.
Ты-солнце и сердце с тобою оттает.
Ты-море бездонной любви, где тону я.
Ты-дождик, который в жару освежает.

Дыханье моё. Моё сердцебиенье.
Тоска, что слезинкой дрожит на ресницах,
Мой пульс, учащающийся от желаний,
Порывистый вздох от горячих признаний.

Мой сон беспокойный, мой взгляд возбуждённый,
Звенящая музыка звёздного неба,
Звезда, что сигналит любовью сквозь вечность.
Ты-грома раскаты, луны безмятежность.

Закон притяженья. Мечты моей призрак.
Мираж, что с годами становится ближе.
Ты неоспоримый любви моей признак
И сердце дрожит, словно флюгер на крыше.

Когда ты не рядом....Когда далеко ты...
Когда далеко ты, когда ты не рядОм


С тобою рассвет и закат-это счастье!
А без тебя даже в солнце
ненастье...
(C)

2Матерый пакс:

Добрый день))

Благодаря Вам появились другие интонации.

Р. Рождественский

Красивая женщина - это профессия.
И если она
до сих пор не устроена,
ее осуждают
и каждая версия
имеет своих
безусловных
сторонников.
Ей,
с самого детства вскормлённой
не баснями,
остаться одною
а, значит, бессильною,
намного страшнее,
намного опаснее,
чем если б она не считалась
красивою.
Пусть вдоволь листают
романы прошедшие,
пусть бредят дурнушки
заезжими принцами.
А в редкой профессии
сказочной женщины
есть навыки,
тайны,
и строгие принципы.
Идет она молча
по улице трепетной,
сидит как на троне
с друзьями заклятыми.
Приходится жить -
ежедневно расстрелянной
намеками,
слухами,
вздохами,
взглядами.
Подругам она
улыбается весело.
Подруги ответят
и тут же обидятся...
Красивая женщина -
это профессия,
А всё остальное - сплошное любительство.

Евгений Калугин

Ты очень красива, по-своему мудра.
Сегодня такое случилось, знаешь?
Проснулся я в полшестого утра
И отчетливо понял: ты улетаешь.

Что значат слова, как признанье в любви?
Не хочу объяснять. Посвятил, значит надо.
Лишь для тебя узором текст свит.
Общение с тобой - это неба награда.

Я текст причудливый на бумагу роняю.
Пройдут два месяца, это не срок.
Пусть я чуточку все усложняю.
Но прочти то, что надо, меж чувственных строк.

Олди

И листья рушатся на душу,
И пьян Цурен, и дом на слом,
И я спою, а ты не слушай -
Зачем нам слезы за столом?

Вино на скатерть, сверху - соли.
И ворох бреда и примет:
Нам есть покой, нам будет воля.
И будет осень. Смерти - нет...

От передышки к предышке,
Сквозь амальгаму - вглубь зеркал,
О смерти зная понаслышке,
Зато о боли - наповал.

В тепло, сквозь переливы меха -
На кровь, на сердце, на просвет.
Навалом золота и смеха,
И осень есть, а смерти нет.

Над лабиринтами и снами полет безудержной души,
И в ней поет и плещет пламя. Пиши сонет, Цурен, пиши,
Об отблесках тепла и рая. И помни на исходе лет,
Что даже если ты у края - есть просто осень.
Смерти нет

О © танки августа…
зло порождает зло.
Всегда. Увы.

Тонко подмечено!