Добрый день братьям вертолетолетанию и доброго здоровья!
В моем флэшке, что под черепной коробкой, самые романтические воспоминания связаны с той жизнью, которую люди неавиационные и, даже, не ПАНХовские назвали бы кошмарной. Авиахимработы и поисковосъмочные полеты, лесопатруль и сброс груза, поиск подходящего места приземления в гористой тайге и поиск при километровой видимости деревеньки с больным. Поздние полеты и ранние вылеты. Ядохимикаты: вофатокс, метилмеркаптафос и т.д. Многие сейчас запрещены к применению. С этой романтикой всегда был связан неустроенный быт. Квартирование всем экипажем у колхозников, или в клубе, в палатке или в общем зале аэровокзальчика, когда все угомонятся. Питание кое-как, вода из алюминиевого бачка с притороченной к нему алюминиевой кружкой с запахом тойного одеколона или шипра, который никакими силами не вымывается. Сухая колбаса в полете и шикарный обед у геологов с форелью и лосятиной. И все мы, участники этой ветки прошли или проходим через эту романтику.
Такая жизнь у меня закончилась в 1971 году. Очная академия - это Ленинград. Стипендия 300 р тогда обеспечивала довольно приличный уровень жизни для семьи. Снимал отдельную квартиру. По абонементам с женой исходили все театры, объездили все пригороды, дворцы, музеи. Потом - жизнь летающего чиновника. Только в высокоширотной экспедиции - палатка, да и то со спецпечью. Окончание этого двенадцатилетнего периода уже далеко в истории. В 1987 году, опробовав все свои типы (Ан-2, Ан-26, Ан-24, Ка-26 и Ка-32 на предмет летания с очками от +1 до +3, 5, решил сдаться. Кроме того, поехала вниз аудиограмма и приходилось переспрашивать: а что он (диспетчер) сказал. В мозгу торчала фраза одного очень уважаемого человека: "летать хорошо уже не могу, а плохо - не хочу". Уход с летной работы в то время означал уход с должности. И в этом году 11 сентября сравняется 20 лет бескрылой (безвинтовой)жизни, но жизни насыщенной и интересной. Был я и начальником инспекции в авиакомпании, и начальником отдела сертификации, и председателем ВКК, и директором АУЦ. Иногда хочется уйти в себя, бросить работу. Семьдесят позади. НО, сейчас я с пилотами и, как бы не совсем списан с летной работы. А как это будет, когда проснешься, а идти никуда не нужно. Хватит ли для души одних воспоминаний. Хватит ли пенсии, чтобы о них кто-то услышал. Так что поборемся еще с нежеланием вставать в шесть часов утра. А кое что из архивов потихоньку выложу сюда.
Сейчас в продолжение моего крайнего поста, немного про нехорошую живность в жарких странах.
О нехорошем характере фаланги при подготовке к экспедиции в Узбекистан и в первые дни в Коканде мы наслышались от многих, летавших в Азию. Поэтому осматривались всегда очень внимательно, чтобы, не дай бог, не обидеть ее незаметно. Май - опасный период.
По прилету все имущество выгружалось и складировалось около стоянки. Барахла этого было много и получилась горка, укрытая брезентом, высотой метра полтора. Рядом с этой кучей лежит запасное колесо, на которое я умомстился, чтобы облагородить хронометраж полетов. Пишу себе. Поглядываю в сторону арыка. Там доходит до готовности шурпа и плов. В сторонке переминаются несколько узбеков из загрузочной бригады. Вроде бы у них принято так: раз плов - значит праздник. А раз праздник - должны быть гости, т.е. они. Всегда подсаживались к нам во время обеда. А пока ждем обеда и занимаемся кто чем. Переводя взгляд с этих чумазых ребят к хронометражу, замечаю что-то желтоватое сантиметрах в 15-ти от моей босой ноги, лежащей на босоножке. Мозг мигом обрабатывает информацию: фаланга. Но окончание этого мига оказалось на другой стороне кучи. Я не помню как я ее перемахнул из сидячего положения. Я не спортсмен. Тем более не прыгун. Полтора метра с разбега мне не взять. А тут такой рекорд. Вот это допинг.
Согласен, дядь Вить есть в этом море-акиане что-то величественное и завораживающее, нет на сотни километров порой ни кораблей, ни вертолётов ни берега куда ни глянь везде море сходится с небом и вдруг появляется солнечный луч, образуя на поверхности воды колодец, всегда почему-то хочется долететь до него и погреться в его лучах, но никогда не успеваешь, потому как исчезает так же быстро как и появляется
http://www.streamphoto.ru/user ...
А случаи с одним движком были, бывало дотягивали до корабля или до берега, а бывало и нет, когда при выключении одного второй на расчётный режим не выходил.
Есть среди нас непосредственный участник тех событий, когда приводнялся на одном вялоработающем немного не дотянув до корабля, заходит изредка на вертолётные ветки, но не многословен, хотя и обещал, не время, наверное.
Сергей К.:
Да, бывают непонятки в жизни, а написано от души.Спасибо.