Други мои, до нового года осталось всего ничего.У меня в машине осталась веточка с 2004 года. Так как старые ветки не поднимаются, решил выложить эту добрую сказку на авторском форуме.
Это автор: http://www.avluga.ru/avia.php? ...
Чудес не бывает...
Новогодняя сказка

Чудес не бывает - бывает стечение обстоятельств.
Кто-то из великих.


На работу - как на праздник. Это были не те слова, которыми можно было бы описать сегодняшнее настроение Максима Городовикова. Совсем даже наоборот, Максим шел сегодня на работу... ну, ни как на каторгу, но около того.
Проходя мимо соседской BMW последней модели Максим в сердцах пнул колесо. Машина ответила воем сигнализации. Вот также она выла всю сегодняшнюю ночь, не давая уснуть. И всю предыдущую. И перед этим. И уже целый год она донимала своим воем всю окрестность.
Под щеткой дворника BMW была подложена записка "Настрой симфонию, Моцарт, а то спалим тачку. Соседи". Это было похоже на правду. В их дворе уже сгорели две машины, вот так же донимавшие соседей ночными концертами. "Палили бы молча, - подумал Максим, - и нечего этого козла предупреждать". Под "козлом" он, естественно, подразумевал хозяина машины.
Нет, Городовиков не был завистником. И колесо он пнул не потому, что вот, дескать, живут же некоторые, нахапали. Просто хозяева машины действительно противопоставили себя всей округе своим вызывающим поведением, хамством и высокомерием. Вселились они в тот же подъезд, где жил Максим, ровно год назад. "Ну, да, - вспомнил Максим, - ровно год назад. Тогда тоже было 31 декабря. И в первый же день их собака, большущий мраморный дог, покусала мальчишку из семнадцатой квартиры. Пацан так и встречал Новый год на больничной койке".
Потом новоселы устроили в квартире ремонт. Строительный мусор выбрасывали прямо из окна третьего этажа. Потом их сыночек, шестнадцатилетний оболтус с настоящим "Ролексом" на руке довел до инфаркта пенсионерку, бывшую учительницу из двадцать четвертой. Она, видите ли, сделала ему замечание, когда он плюнул на только что вымытый пол в парадном. В ответ оболтус вывалил ей на голову ведро мусора, которое шел выносить. Женщину едва откачали. Потом было много мелких стычек с соседями, в которых владельцы BMW проявили себя, мягко говоря, не самыми сдержанными и культурными людьми.
Да и саму машину они поставили на детской площадке, предварительно сравняв эту самую площадку с землей. Вот так просто пригнали бульдозер, и... и все, как всегда, им сошло с рук.
Так что не из зависти пнул колесо Максим Городовиков. И не из зависти от всей души пожелал машине гореть синим пламенем. Не из зависти, а исключительно из большой любви и уважения к ее хозяевам.

Колючий морозный воздух больно щипал лицо. Ветер поднимал снежные колючки и пронизывал ими насквозь летный комбинезон. Луна уныло растворялась в сером мареве неба. На улице была еще ночь - дни зимой короткие и летчики приходили на работу затемно, чтобы в воздух подняться с первыми лучами солнца. Даже не с первыми лучами, чуть раньше, но это не важно. "Не надуло бы циклона", - привычно оценил погоду Максим, шагая к автобусной остановке.
Официальный прогноз подтвердил худшие опасения Городовикова. К обеду действительно ожидался циклон.
- Мощный, как минимум на неделю аэропорт закроем, - пообещали синоптики.
- Вот спасибо, девушки, - невесело пошутил Максим. - Вас тоже с наступающим Новым годом.
Самое обидное заключалось в том, что отказаться от полета он не мог. Полет предстоял на восток, а циклон приближался с запада. То есть пока он долетит туда, пока заправится, загрузится для обратного вылета, циклон как раз накроет базовый аэродром и отрежет путь домой. И отрежет, по обещаниям метеослужбы, надолго.
- Придется, командир, нам праздновать в гостинице, - хмыкнул второй пилот.
- А я сыну даже елку еще не купил, - вздохнул Максим.
В коридоре толпились экипажи, перекуривая в тепле перед выходом на мороз. Никто не спешил покидать теплое помещение, все знали, что успеют намерзнуться за целый день. Травили анекдоты, пересказывали старые байки, тут, же на ходу, придумывали новые, которые потом войдут в перронный фольклор и будут потом пересказываться как реальные события, обрастая такими подробностями, что даже их авторы начнут верить в их реальность. Максим обычно тоже присоединялся к толпе перед тем, как нырнуть в темень раннего зимнего утра. Но сегодня настроения не было.
Однако уже в дверях его окликнули:
- Привет, Макс. Что там слышно по твоему делу?
В последнее время на территории их управления гражданской авиации резко возросло количество случаев отказа авиатехники. Все больше по мелочи, конечно, до катастроф или даже сколько-нибудь серьезных происшествий дело не доходило. Однако руководство управления обеспокоилось этим фактом. И обеспокоилось совершенно справедливо, потому что не отреагируй вовремя на мелкие происшествия - когда-нибудь они обязательно приведут к крупным. Количество непременно переходит в качество, так сказать. Диалектика. А обеспокоившись разослали по авиапредприятиям строгие директивы: "Принять все меры по повышению уровня безопасности полетов, повышению надежности работы самолетно-вертолетного парка, предотвращению случаев отказа авиатехники", - и далее в том же духе.
Не очень понятно, какие меры имелись в виду. Вероятно предполагалось, что руководство авиакомпаний раскошелится на запасные части, отправит технику в капитальный ремонт вместо того, чтобы бесконечно продлевать ресурс латаных-перелатаных кукурузников. Может быть предполагалось, что надо увеличить зарплату авиатехникам, чтобы самые опытные кадры не убегали при первом удобном случае. Или выдать техникам новую теплую спецовку, чтобы обслуживая материальную часть они не спешили быстрее закончить работу и угреться в ветхой теплушке. Много чего можно было сделать для повышения надежности. Только не зря говорят в народе: "Заставь дурака..."
Упс-с! Кажется, мы не о том заговорили. Прощения просим, товарищи командиры и начальники.
Но, что было - то было. Командир летного отряда Лютый Олег Владимирович за каждый отказ стал три шкуры драть с летного состава. Летчики, которые и раньше-то не слишком активно афишировали то, что порой случалось во время полета, теперь и вовсе стали бояться произносить в эфир слово "отказ".
Максим же три недели назад практически сразу после отрыва обнаружил, что триммер руля высоты не реагирует на положение переключателя. В принципе ничего страшного, можно продолжать полет и час, и два, и три. Только нагрузки на штурвале увеличатся. Максим решил, что не стоит целый день героически преодолевать трудности, которых можно избежать, доложил на землю. Через пять минут произвел посадку, еще двадцать минут ушло на устранение неисправности и спустя пол часа самолет Городовикова снова был в воздухе. За это Лютый третировал его на последнем разборе полетов перед всем летным отрядом минут сорок и в итоге пообещал перевести во вторые пилоты а то и вовсе снять с летной работы.
Вот об этом и спрашивали сейчас Максима коллеги. Мол, к какому решению склоняется командир отряда?
- Не знаю, пока все тихо, - не оборачиваясь буркнул Максим. Он понимал, что коллеги спрашивают не со зла, не для того, чтобы подколоть, уязвить. Переживают - по одной ниточке ходим. Однако разговаривать не было никакого настроения.
- Все без изменений.
И вышел на встречу метели.

Туда летели без приключений. Практически весь полет молчали. Собственно, прерывали молчание только по необходимости - вели связь с "землей", отдавали и дублировали команды, положенные по технологии работы, и только.
Никаких сложностей полет не представлял - маршрут давно облётан, все ориентиры изучены и отлично просматриваются. Попутный ветер хорошо помогает, значительно увеличивая скорость. В кабине слабенькая печка нагрела настолько, что можно даже снять перчатки. Не полет - мечта. Только вот настроение у экипажа - не новогоднее.
Минут за десять до посадки Максим посмотрел на бортовые часы.
- Та-ак, значит, в эту сторону летели два сорок. Обратно со встречным ветром пойдем, часа три с половиной, не меньше.
- Если вообще пойдем, - ответил второй пилот. - Про циклон не забывай.
- Да, если вообще пойдем, - согласился Максим. - А вообще, я это к тому считаю, что мне до пятисот часов в этом году не хватит какого-то часа. Обидно - четыреста девяносто девять часов. Может быть даже с минутами. А до пятисот не хватит.
Годовой налет в пятьсот часов - это та заветная цифра, к которой стремились все летчики. От налета часов зависит многое в жизни летного состава. От налета часов зависит заработная плата, зависит карьерный рост. От налета часов зависит продолжительность отпуска. Но самое главное - от налета зависит выслуга лет. Если летчик отлетывает пятьсот часов, то год засчитывается ему за два года выслуги. Если же не хватает хотя бы одной минуты, то год за год.
Согласитесь, обидно терять целый год выслуги только потому, что тебе не хватает каких-то минут до заветных пятисот часов.
- Не задался год, - сочувственно вздохнул второй.
Прогноз на обратный маршрут был лётным. Циклон, который должен был накрыть Нижневерховск мощным снегопадом вдруг, ни с того, ни с сего повернул на север. Летчиков этот факт порадовал, но не удивил - привыкли к капризам сибирской природы, и не такое бывало. Удивило другое - удивила оперативность, с которой наземные службы подготовили самолет к обратному рейсу. Быстро разгрузили, заправили, выполнили техническое обслуживание. И даже привели к трапу пассажиров, хотя обратный вылет планировался без загрузки. Одним словом, к тому моменту, как экипаж подошел к самолету последний был полностью готов к вылету а в салоне сидели два улыбчивых парня.
Еще древние заметили - дорога домой всегда короче. Лететь было гораздо веселее. Парни, оказавшиеся геологами, то и дело заглядывали в кабину, хоть это и запрещено правилами. Травили анекдоты, интересовались, для чего "эти рычажки", что показывает "вот этот прибор" и как летчики находят дорогу в тумане. Один даже попросился "порулить", но Максим отказал. Угостили летчиков бутербродами с настоящим домашним салом, предлагали шампанского "один глоток - за Новый год!" От шампанского экипаж тоже отказался.
- Во! В прошлом году наша буровая вот тут стояла! - пассажир указал пальцем на большую поляну посреди тайги. - Мы на Новый год елку прямо в лесу украсили наклейками от консервных банок, костер развели и праздновали прямо в сугробе. Романтика! И водка в снегу хорошо охлаждается, - парень засмеялся.
Максим вспомнил про елку, которую он обещал сыну, но пока так и не купил.
А собственно, почему елку надо именно покупать? Можно ведь срубить. Вот пацан обрадуется - не покупная елка из питомника будет. От сознания того, что елка из питомника, она становилась как бы искусственной. Нет, Максим привезет ему настоящую лесную красавицу. Из тайги. Из тех мест, где не ступала нога человека (ну, почти не ступала)...
Заснеженная лесная поляна - идеальный аэродром для кукурузника на лыжном шасси. Через пять минут Ан-2 уже стоял на земле. Максим взял лыжи из аварийного запаса, оттуда же взял пилу и вышел из самолета.
До леса оставалось несколько шагов, когда навстречу Максиму выехал снегоход. Командир мог бы поклясться чем угодно, что в округе никого не было - перед посадкой он осмотрел окрестности. Да и до ближайшего жилья добрая сотня верст. Так что Максима появление людей в этой глуши удивило, но тем не менее вот они - мужик лет пятидесяти с окладистой седой бородой, одетый в бараний тулуп, видавший виды треух, ватные засаленные штаны и собачьи, такие же как на Максиме, унты. Он управлял снегоходом. И девчушка на вид лет пятнадцати-шестнадцати. Она сидела на санях, которые снегоход тянул за собой. От дыхания меховая соболья оторочка покрылась инеем, а глаза так весело и задорно искрились, что она была похожа на классическую Снегурочку из мультика. Довершали это сходство украшенные бисером меховые рукавички и бисером же расшитые оленьи кисы .
Снегоход подъехал к Максиму. Мужик заглушил двигатель, снял рукавицу и протянул ее летчику для приветствия.
- Что, добрый человек, сломалась твоя техника? - спросил он низким густым басом, какой раньше Максим слышал только у оперных певцов.
- Нет, цела техника, ответил командир на вопрос и на рукопожатие. - Елочку хочу срубить. Сыну обещал.
- Елочку - это хорошо. Только в ту сторону не ходи, там кедрач растет. Вон там хороший лес.
Иглы у кедра длинные и мягкие, а ветки у молодых деревьев редкие. Не самое красивое украшение новогодней ночи. Максим с грустью посмотрел в другую сторону, туда, куда показал мужик. Далековато. Пройти это расстояние по глубокому снегу не просто даже на лыжах. Но не это расстроило командира. Поход в указанную сторону займет много времени, а зимний день короткий. Если идти в "хороший" лес, то не успеют вернуться засветло. А на ночь прогноз погоды нелётный. Удача, что на день прогноз подходящий дали.
Видимо мужик понял, о чем думает командир. А может быть просто решил, что Максиму лень топать по снежной целине.
- Ладно, добрый человек, не тужись, - пробасил он, - помогу. - Обернулся к своей спутнице. - Снежка, посиди в самолете, погрейся. А мы съездим за елкой.
Максим выбрал елку и уже хотел ее пилить, но бородач его остановил:
- Эту не надо. Это не самое хорошее дерево. Видишь, большое очень. Ветки промороженные. Сейчас начнешь пилить - все иглы и осыпятся. Домой голый остов привезешь. Ты, добрый человек, вот эту спили, - мужик указал на сугроб, едва возвышавшийся над поверхностью. - Тут она под снегом укрылась, угрелась. У нее веточки-иголочки мяконькие. Снег утопчи вокруг - до комелька и доберешься.
Елочка действительно оказалась на редкость ровненькой, густой и пушистой. Частые иглы не кололи, а, казалось, ласкали руку.
Деревце уложили в сани, Максим сел позади бородача и снегоход развернулся в обратную сторону - к самолету.
- Слушай, а откуда вы взялись в этой глуши? - прокричал в ухо мужику командир самолета. - Тут же жилья нет километров за сто.
- Снежку из интерната забрал на каникулы, - полуобернувшись пробасил тот. - Домой едем, в Лар-ёган.
- Ого-о! Далеко!
- Мы - люди привычные.
- Она тебе кто, внучка?
- Почему внучка? Дочка. Последыш. У меня еще два сына старших. В городе живут.
- А что за имя такое странное - Снежка? Снегурочка, что ли?
Мужик расхохотался.
- Нет, не Снегурочка, - Снежана. Имя такое, болгарское. Мать окрестила. А что - похожа?
- Похожа. Вы вообще так странно появились - поневоле в сказки поверишь.
Мужик расхохотался еще больше.
- А ты верь, добрый человек. Я вот пятый десяток разменял, а все верю! И ты верь. Так жить легче.
- Елку загрузили в самолет. Снежана хотела было уже выскакивать, но Максим ее остановил.
- Погоди, не спеши, - и обернулся к ее отцу. - Давай-ка мы твою технику тоже загрузим. Ты меня подвез, теперь я тебя подвезу. Через пол часа на месте будете.
Снегоход для пятерых мужчин - невеликая тяжесть. За пару минут открыли грузовую дверь, забросили "Буран" в утробу самолета. В хвостовой отсек назло всем правилам загрузили сани и через сорок минут все это сгрузили в Лар-ёгане.
- Ну, спасибо, добрый человек. На-ка вот, передай сыну, - мужчина протянул Максиму небольшой холщовый мешочек. - Тут кедровых орешков немножко. Пусть погрызет. Будет ему подарок от Деда Мороза.
- Спасибо, отец. Извини, отдариваться нечем.
- Что ты, командир. Спасибо, что подбросил.
На том и расстались.

До Нижневерховска добрались без приключений. Зарулили на стоянку. Веселых парней-геологов увезли на автобусе к выходу в город. Второй пилот оформлял в салоне бортовую документацию. Максим сидел в кресле. Была у него такая манера - после окончания летного дня пару минут посидеть откинувшись в кресле.
В кабину заглянул авиатехник.
- Что, Максим, как матчасть ? Замечания есть?
- Нет замечаний, - встряхнулся Городовиков. - Все хорошо.
- Ну и ладненько. Хорошо так хорошо. Тогда отдыхай. С Новым годом тебя, командир.
- Уже, наверное, не командир, - Максим встал с кресла, надел шапку. - Снимает же меня Лютый. Или в лучшем случае во вторые пилоты перевести грозился.
- Хо-хо-хо, братан, - техник весело хлопнул Максима по плечу, - не переживай, не снимет. Его самого сняли. Еще вчера радиограмма из управления пришла. Сегодня весь отряд гудит по этому поводу.
- Да ты что! Серьезно, что-ли? - подал голос второй пилот. - А за что?
- Воровство в особо крупных. Они, гады, что придумали. Приписывали налет сотнями часов и под это дело списывали с начальником ГСМ топливо. Толкали его на лево. Денюжки, естес-сно, пополам. Может и еще с кем делились. Так что не переживай - никто никуда тебя не переведет и ни откуда не снимет. Отдыхай спокойно. С Новым годом. Бывай, командир!
- И ты бывай здоров.

В административном здании было тихо и безлюдно. Это по утрам тут полно народа, шум, гам, толчея. Разлетаются экипажи в одно время, а возвращаются с работы каждый сам по себе. Возвращаются уставшие, замерзшие, голодные. Возвращаются, быстро сдают документы, и - по домам. Второй пилот повернул направо, в штурманскую - сдавать полетные карты, "закрывать" задание на полет. Командир пошел налево, на метеобюро - сдать бланк прогноза погоды.
- Повезло тебе, Максим, - улыбнулась ему девушка-синоптик, подписывая документ. - За малым в циклон не попал. Представляешь, он сначала на север повернул, а потом вдруг передумал и опять к нам пошел. О, да ты посмотри, что на улице творится!
Максим посмотрел в окно. За окном огромными хлопьями шел снег.
Действительно повезло. Опоздай он на пол часа - в таком густом снегопаде трудно было бы найти посадочную полосу.
В дверь заглянул второй пилот.
- Ты еще тут? На, подпиши и поехали, - он протянул Максиму подготовленные к сдаче документы.
- Быстро ты, - удивился командир. Проверил расход топлива, правильность указанных в отчете расстояний. Посмотрел дневной налет. Вздохнул, - так и есть, до пятисот одного часа не хватает. - Расписался.
На глаза попался поименный список пассажиров:
- Захар Степанович Мороз;
- Снежана Захаровна Мороз.
"Будет твоему сыну подарок от Деда Мороза", - вспомнились слова бородача.
- Держи, - Максим вернул задание на полет второму. - Сдавай. Я тебя в коридоре подожду.

На улице значительно потеплело. Ветер стих. Крупные снежинки медленно опускались на землю, искрясь в свете уличных фонарей и всполохах новогодних огней. Многие прохожие, так же как Максим, несли на плечах елки.
У автобусной остановки летчики нагнали инспектора летного отряда.
- Привет, Лена. С наступающим!
- Вас так же, ребята.
- Что-то ты на работе задерживаешься.
- Вы тоже, смотрю, припозднились.
- Нам трудно свой кабинет закрыть и выйти, - хохотнул Максим. - Это в штабе просто делается. Наверное, с еще обеда все разбежались.
- Некоторые даже раньше.
- А ты чего же?
- Запрос срочный из прокуратуры пришел. Слышал же, что Лютого сняли? Следователь запросил поименный налет часов на каждый экипаж.
- Будет определять, сколько Олег Владимирович приписал? - предположил Максим.
- Да, наверное. Кстати, у тебя в октябре неучтенных полтора часа всплыли. Девочки тренировочный налет пропустили, забыли записать.
- Класс! - вмешался в разговор второй пилот. - А ты как раз говорил, что тебе одного часа до пятисот не хватает.
- Да, даже чуть меньше. Минут пятьдесят.
- Вот водишь, как хорошо, - улыбнулась Лена. - Теперь хватает.
- Теперь хватает.
- Ой, мальчики, мой автобус. Ну ладно, пока. С наступающим вас еще раз.
- С Новым годом, Леночка.

В родном дворе среди многоэтажек Максима ждала совсем не новогодняя иллюминация - падающий снег подсвечивался вспышками проблескового маячка милицейского УАЗика. Рядом с машиной кроме милиционеров суетился, размахивал руками и громко возмущался владелец того самого BMW.
- Сволочи, что придумали - бумажку вот на стекло прилепили. Чтобы я сигнализацию выключил. - Он потряс в воздухе белым тетрадным листком. - Я думаю, - чем черт не шутит. Сожгли же в соседнем дворе машину.
- Две, - подсказал кто-то из толпы зевак.
- Вот, даже две!
- Сигнализация для того и существует, чтобы ее не выключать, - наставительно сказал один из милиционеров, по-видимому старший.
- Да кто ж знал, что они днем ее угонят. Днем! Я и выключил-то ненадолго. А вечером хотел в гараж отогнать от греха. Выглядываю в окно - нет машины!
"Машины нет, а справедливость, похоже, все-таки есть", - подумал Максим, проходя мимо.

Вечер, как и положено нормальному предновогоднему вечеру, прошел быстро, в праздничной суете и заботах. Сначала, конечно, душ. Ужин. Поставил с сыном елку. Потом все вместе ее наряжали. "Много на елочке шариков цветных". Помог жене накрыть стол. Потом пришла очередь подарков.
- Это тебе, сынок, машинка, от мамы. Ты давно такую хотел.
- Это роликовые коньки, от папы.
- А это, - Максим сходил в прихожую и принес небольшой холщовый мешок, - это тебе кедровые орешки. От Деда Мороза.
- Настоящего?
- Самого настоящего. Я его сегодня возил.
- А почему ты его ко мне не привез?
- Он сегодня празднует. Сегодня же его праздник.
- Он ко мне потом придет?
- Придет. Обязательно придет. Потом. Когда подрастешь...

Сын уснул прямо тут, в комнате, на диване. Максим осторожно отнес его в детскую комнату.
Зажгли с женой свечи, выпили по бокалу шампанского. Максим вышел на балкон покурить. Все также падал снег. Где-то далеко играла музыка. С улицы доносился веселый гомон голосов и девичий смех. У соседнего подъезда целовалась парочка влюбленных. Высоко в небе плясали и терялись в густых облаках лучи лазерного шоу. А еще выше, за облаками, у самой верхней кромки неба, летел самолет. Максим его не видел. Он слышал гул его турбин. Да и просто чувствовал - там, высоко в новогоднем небе летит самолет. Кому-то приходится летать даже в такую ночь.
А ведь не таким уж плохим оказался этот год, - подумал Максим Городовиков.
Наверное, чудеса все-таки случаются. Или это просто что-то щелкнуло в ионосфере, смешав все радиоволны. Но из телевизора вместо боя Кремлевских курантов раздался четкий доклад радиообмена:
- Верховск-контроль, 85117.
- 85117, Верховск-контроль.
- 85117, на бортовых часах полночь. С Новым годом Вас!
- Спасибо, 117. Полночь подтверждаю. Вас также С Новым годом!
И, после секундной паузы:
- Верховск-контроль - Всем бортам: С Новым годом!
В ионосфере снова что-то щелкнуло, и куранты продолжили свой отсчет времени...